Ирландский обет (ЛП)

В тот момент, когда он чувствует, что я снова расслабляюсь в нем, когда оргазм отступает, его рука скользит ниже, два пальца проникают в мою влажную, трепещущую киску. Я мгновенно сжимаюсь вокруг него, и он стонет, его губы касаются моей челюсти.

— Правильно, девочка. Ты хочешь, чтобы я трахнул эту голодную киску, не так ли? Так жаждешь большего, моих пальцев, моего языка, моего члена. Это все, что у тебя есть, пока, моя маленькая девочка, пока ты не покажешь мне, какой хорошей ты можешь быть. Но этого достаточно, не так ли? Ты снова кончишь.

В его голосе слышатся командные нотки, когда он просовывает пальцы глубже, что подводит меня еще ближе к краю, его пальцы проникают в меня, когда подушечка большого пальца находит мой клитор, но он не поглаживает их внутри и снаружи меня. Он просто держит их там, зарывшись внутрь, когда снова начинает тереться губами о мою шею, когда рука вокруг моей талии сжимается сильнее.

— Ты выглядишь такой красивой, раскинувшись для меня вот так, Ана, — шепчет он. — Кончай для меня, девочка.

И я в третий раз стону, выгибаясь навстречу ему, опускаясь на его пальцы, когда его большой палец обводит мой клитор, заставляя меня сойти с ума. Затем, как только я начинаю приходить в себя, он начинает засовывать свои пальцы внутрь меня, скручивая их и трахая двумя пальцами мою тугую, ноющую киску. Его большой палец снова начинает двигаться, медленно и неумолимо, по моему сверхчувствительному, пульсирующему клубку нервов.

После этого я начинаю сбиваться со счета. Четвертый оргазм, пятый, пока это уже не отдельные оргазмы, а сплошная, накатывающая волна, которая поднимается и опускается. Как только я думаю, что закончила, он меняет свои прикосновения, делает что-то другое, и волна накатывает снова, так что я стону и извиваюсь, промокшая, липкая и обнаженная, широко раскинувшись у него на коленях, пока его пальцы гладят, потирают, пощипывают и толкаются, пока все, что я знаю, это наслаждение, которое кажется слишком сильным, которое я больше не могу выносить. В то же время я не хочу, чтобы он останавливался.

Он вводит в меня третий палец, наполняя меня до такой степени, что я становлюсь почти такой же наполненной, как и его членом, и я с криком падаю в очередном порыве удовольствия.

— Я больше не могу, — умоляю я его, тяжело дыша, когда падаю на него, мои бедра все еще подергиваются под его рукой. — Я не могу, пожалуйста, Лиам, я не могу кончить снова, я не могу этого вынести, я не могу…

— Ты будешь принимать это, пока мне не надоест, — рычит он мне на ухо, и всех этих слов достаточно, чтобы по моему позвоночнику пробежала еще одна дрожь удовольствия. — Ты получишь каждый оргазм, который я захочу тебе подарить, маленькая девочка, пока я не устану доставлять тебе удовольствие.

И затем рука, обнимающая меня за талию, скользит вниз, эти пальцы скользят между моих бедер, когда пальцы выскальзывают из моей киски, настолько пропитанные моим возбуждением, что, когда он засовывает их между ягодиц, я сначала не понимаю, что он делает.

— Лиам! — Я вскрикиваю, когда чувствую внезапное давление, сопровождаемое тем, что кончики пальцев его другой руки снова начинают медленно, круговыми движениями обводить мой клитор. Я визжу от удивления и немалого удовольствия, когда палец проникает между моих ягодиц глубже, костяшками пальцев внутрь, а затем еще глубже.

— Ты собираешься кончить на меня вот так, Ана, с моим пальцем в твоей заднице, и тебе это понравится. — Его голос, мрачный и полный похоти, обволакивает меня, удерживая там, связанной на месте, пока я извиваюсь на его пальце, удовольствие снова нарастает. — Кончай, маленькая девочка…

— Я не могу, я не могу… — умоляю я, слезы наполняют мои глаза, мое измученное тело умоляет его остановиться. Тем не менее, удовольствие все равно приходит, захлестывает меня, и стыд от этого заводит меня больше, чем когда-либо. Я обнажена, промокшая насквозь, и теперь ощущение его пальца, проникающего внутрь моей задницы, когда он яростно трет мой клитор, снова доводит меня до предела, до очередного оргазма…

Это не останавливается. Он не останавливается. Он продолжает, пока один палец в моей заднице не превращается в два, толкаясь, его голос шепчет мне на ухо, что я такая грязная девчонка, такая возбужденная, такая нуждающаяся, что кончаю вот так от того, что он теребит мою задницу. И затем рука на моей киске смещается, так что внутри меня снова оказываются два пальца, и всегда один на моем клиторе, потирая, надавливая, подталкивая меня все выше и выше, пока я не наполняюсь им полностью, и я все еще кончаю, а по моим щекам текут слезы.