Я киваю, на мгновение забывая, что Софии здесь нет и она не может меня видеть.
— Да, — с трудом выдавливаю я. — Я чувствую себя такой разбитой, София. Я не знаю, что делать. Я даже не хотела верить, что это возможно, пока не увидела тесты и…
— Лиам знает?
— Да, — шепчу я. — И Александр. Они оба были со мной, когда я делала тесты.
— Какого черта… — София звучит в явном шоке. — Что случилось, Ана?
— Это долгая история. На самом деле это не имеет значения, за исключением того, что Александр хочет ребенка, если это его, а Лиам говорит, что ему все равно, кто отец, если я хочу быть с ним, ребенок будет его.
— Это так похоже на Лиама. — София на мгновение замолкает. — Ана, что ты будешь делать?
— Я не знаю, — прерывисто шепчу я. — Я действительно не знаю. Я не могу представить, что буду растить ребенка с Александром. Это смешно. У нас с Александром не может быть общего будущего, но также, я не знаю, как Лиам может по-настоящему полюбить этого ребенка, как он может любить его с постоянным напоминанием о том, что я была с другим мужчиной, что наш ребенок на самом деле может быть не его. Он будет смотреть на нас каждый день и… и… — Я снова начинаю плакать. Я ничего не могу с собой поделать, я чувствую, что подобралась так близко к тому, чего хотела, так близко к тому, чтобы начать жить только для того, чтобы все раны открылись снова.
— Эти мужчины сильнее, чем ты думаешь, — мягко говорит София. — Ана, ты помнишь, как Лука относился к браку и особенно к детям. В нашем контракте было оговорено, что у нас не должно быть детей, и его это устраивало. Он вообще не хотел ребенка. И теперь ты должна увидеть его, Ана. Он не может дождаться, когда появится наш малыш. Он души не чает в нас обоих, а этого еще даже не произошло.
— Лука знает, что твой ребенок от него, — мягко говорю я. — Как ты думаешь, он почувствовал бы то же самое, если бы возникли какие-то вопросы по этому поводу?
— Я не могу говорить за Луку, — тихо говорит София. — Не при таких обстоятельствах, потому что я действительно не знаю. И я верю, что Лиам говорит тебе правду, Ана. Ты через многое прошла, и это повлияло на все твои решения. Он это видит. Он видит тебя и чувствует, и я верю, что он безумно любит тебя. Я верю, что он сформирует вашу семью любым способом, необходимым для того, чтобы ты была с ним, и была счастлива. Но Ана…
— Да? — Я вытираю лицо, пытаясь снова не заплакать. Я так устала плакать, так устала чувствовать, что в любой момент могу развалиться на части.
— Ты тоже должна подумать о том, чего хочешь, Ана. И если ты не хочешь оставаться или тебе нужно пространство для принятия решений, мы всегда рады видеть тебя здесь, у нас. Тебе не обязательно быть ни с Лиамом, ни с Александром, если ты этого не хочешь. Тебе всегда найдется место в моем доме, и я знаю, что Катерина думает также. — София делает паузу, и я слышу неуверенность в ее голосе.
— Что?
— Ты должна знать… Ана, Лука и Виктор недовольны Лиамом. Они злятся из-за его выбора быть с тобой, а не с Сиршей, они чувствуют, что он ставит любовь выше долга и подвергает их союз опасности, но для меня все это не имеет значения, — быстро добавляет она. — Ты моя лучшая подруга, Ана. Все, чего я хочу, это чтобы ты была счастлива. Что бы это ни значило.
Я думаю о том, что она сказала, еще долго после того, как мы вешаем трубку, одеваюсь и завтракаю. Надолго завтрак не усваивается, но как только я выхожу из ванной, я делаю себе смузи, надеясь, что мне будет легче удержать что-нибудь жидкое. Я осторожно делаю первый глоток, когда раздается стук в дверь, и я неуверенно направляюсь к ней, надеясь вопреки всему, что это снова не Сирша. Я не могу общаться с ней сегодня, и у меня сильное искушение захлопнуть дверь у нее перед носом, если это так.
К моему облегчению, это Макс. Я выдыхаю дыхание, которое задерживала, когда он заходит внутрь, бросаюсь к нему и обнимаю в тот момент, когда он переступает порог, при этом чуть не расплескивая свой смузи. Этим утром я чувствую себя так, словно нахожусь на американских горках эмоций, и прямо сейчас я безмерно счастлива, что мне не пришлось иметь дело с Сиршей.
— Слава Богу, — бормочу я, и Макс смеется, деликатно отстраняя меня, когда идет в гостиную.
— Я слышу это не в первый раз, — криво усмехается он. — Лиам попросил меня проведать тебя, сказал, что вы двое попали в небольшую… ситуацию. Не хочешь пояснить?
Я опускаюсь на другую сторону дивана, поджимаю под себя ноги и тянусь за одеялом. Мне внезапно становится холодно, события предыдущего дня нахлынули на меня, и я прикусываю нижнюю губу.
— Я беременна.
Я уже второй раз произношу эти слова за это утро, и они все еще кажутся мне не совсем реальными. Такое чувство, что это должно происходить с кем-то другим, как будто я переживаю чей-то кошмар. Я не могу не задаться вопросом, что бы я чувствовала, если бы не было сомнений в том, что мой ребенок от Лиама: я все еще чувствовала бы ужас и неуверенность, или я просто была бы счастлива и немного напугана?