Ирландский прищур

Дервла! Это ты, моя дорогая! Все это время я должен был знать, что ты будешь ждать меня, хотя понадобился небольшой удар по голове, чтобы вернуть мне любовь и понимание.

Так и вышло. 

* * *

Уходим! И побыстрей. Сегодня ночью подожжем Большое Поместье.

И говорил это – подумать только – простой мальчишка! 

* * *

Когда я наконец добралась до окраины Каррикфергуса, что мне, как ни странно, удалось без помощи Мики, хотя дорога в городок была достаточно путанной, чтобы сбить с толку и более опытного путешественника, я увидела шпили, возвышающиеся над городской суетой, услышала отдаленные крики мальчиков на поле.

Я собиралась пойти прямо в «Святую Марту». Но затем, под недоуменными – и поделом мне – взглядами прохожих, подумала о Тедди, даже без противогаза напоминавшем насекомое, хоть он нравился мне и таким, изменила курс и направилась прямо в паб Кэнти. На этот раз, когда я вошла одна, подобно заблудившейся собаке, сам Майкл Кэнти быстро вышел из-за стойки и, не говоря ни слова, подал мне руку, окинул меня взглядом, обдал своим запахом и провел мимо сидевших повсюду – с кепками, сдвинутыми на затылок, и приветливыми улыбками – мужчин, которые из уважения ко мне продолжали разговаривать.

Никаких опасений, кроме самых мимолетных, у меня не возникло: в задней комнате Майкл Кэнти даже не подумал спросить мой возраст. 

* * *

В пабе Кэнти, как обычно, горело сырое полено. Воздух Каррикфергуса полнился криками мальчишек и грохотом моего барабана, в который, конечно, колотила уже другая девочка.

Стоя, наконец, на ступеньках «Святой Марты» и дожидаясь, когда откроется дверь, я готовилась сразу же попросить у миссис Дженкс мои письма. Да, именно миссис Дженкс обняла меня так же тепло, как это сделала бы миссис Дженнингс, да, конечно, она отдала мне пачку писем, перевязанную, если хотите знать, зеленой ленточкой. Вот как я узнала, кто я такая.

И кто же?

Сироткина Мама, конечно, ведь я всю свою жизнь знала, кем стану. Не просто Мамой – я это знала с самого начала, – но мамой сразу тридцати или тридцати с лишком девчонок, это одно и то же.

Так что теперь уже я им рассказываю истории. А кто их успокаивает, если они не знают, кто они и откуда? Я – я стою, напевая, в углу темной комнаты, где спят все мои найденыши.