Ирландское обещание (ЛП)

— Вроде того. — Я облизываю губы и заставляю себя встретиться с ним взглядом, как бы сильно это ни было. — Я наблюдала за ним несколько ночей. У него были фотографии девушек, которые жили с ним до меня. Он раскладывал их на кровати и трогал себя, глядя на них. То, как он это делал, было своего рода странным ночным ритуалом. И я каждую ночь подкрадывалась и смотрела на него, и… трогала себя тоже.

Я вижу боль в глазах Лиама, когда говорю, но он не произносит ни слова и не сердится. Он просто слушает меня, когда я говорю, а я запинаюсь на своих словах, желая объяснить это так, чтобы это имело смысл.

— Я… я просто хотела что-то чувствовать, что-то хорошее. Я хотела снова почувствовать близость с кем-то. Я не думала, что когда-нибудь уйду, я думала, что буду принадлежать ему вечно, и я не хотела быть одна. Но мы… — Я тяжело сглатываю, прикусывая нижнюю губу. — Он никогда не делал того, что ты сделал со мной, только что. Однажды ночью он пробрался в мою комнату и трогал себя, наблюдая, как я сплю. И мы никогда не делали это одновременно, наблюдая друг за другом. Он не знал, что я была там, пока однажды ночью я не вошла в его комнату и не притворилась, что не знаю, когда он был в моей. Мы никогда не делали этого вместе, как… как мы с тобой только что сделали.

Лиам глубоко вздыхает, и я не могу сказать, о чем он думает, расстроен ли он или сердит, если, рассказав об этом, я снова все испортила. Я приподнимаюсь, откидываюсь на подушки и смотрю на него сверху вниз, изо всех сил стараясь продолжать говорить, чтобы не заплакать.

— Я расскажу тебе все, что ты захочешь знать, Лиам. Я не пытаюсь хранить от тебя секреты. Но я хочу начать с тобой все сначала. Я не хочу, чтобы он вечно висел над нами. Клянусь, я пытаюсь забыть, пытаюсь не скучать по нему. Я даже не знаю, скучаю ли я по нему. Думаю, я скучаю по тому, что мне не нужно было принимать решения, не нужно было сталкиваться с тем, насколько ужасными были происходящие вещи, я просто теряла себя в том, чтобы угодить кому-то, и это было моей единственной целью. Я не знаю, как еще это объяснить. Я знаю, что это была не любовь в том смысле, что… что… — Я делаю глубокий, прерывистый вдох и выдавливаю следующие слова, хотя мое сердце готово выпрыгнуть из груди от тревоги. — Это была не та любовь, которую мы с тобой могли иметь — шепчу я. — Это не было бы партнерством. Я просто принадлежала бы ему, как ты и сказал. Все было по-другому. Я не могу вернуть это назад, Лиам. Я не могу заставить это исчезнуть, и я не могу изменить то, что я чувствовала или что я сделала, и ты тоже не можешь, как ты и сказал. Но мы могли бы…мы могли бы попытаться начать все сначала. Я хочу попробовать. Я хочу продолжать пытаться двигаться вперед вместе с тобой здесь.

— Я тоже этого хочу, — бормочет Лиам. Затем он снова тянется ко мне, притягивая меня к себе, прижимая к своей груди. — Мы будем двигаться медленно, — шепчет он. — Шаг за шагом. Через несколько дней у тебя назначена терапия. Поговори с доктором. Выясни, что тебе нужно для себя, и я постараюсь сделать то же самое.

Он прижимается губами к моему виску, и я закрываю глаза, чувствуя, как по моим щекам начинают стекать слезы.

— Я люблю тебя, Ана, — шепчет он. — Клянусь тебе, я хочу тебя. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы удержать тебя.

— Навсегда? — Шепчу я в ответ, и часть меня жалеет, что я это сделала, потому что я боюсь услышать ответ. Я даже не уверена, что смогу бодрствовать достаточно долго, чтобы это услышать, мои глаза трепещут, закрываясь, тепло его тела вокруг моего и успокаивающая безопасность его рук, обнимающих меня, убаюкивают меня.

Но мне кажется, прямо перед тем, как я отключаюсь, я слышу, как он говорит это в ответ.

— Да, Ана. Навсегда.

20

АНА

Несколько дней все кажется почти нормальным. На следующее утро я просыпаюсь в постели Лиама, хотя его там нет. Когда я, спотыкаясь, выхожу, сонная и полуодетая, в майке и трусиках, я вижу, что он спал на диване.

— Я не доверял себе, что проснусь рядом с тобой и не окажусь внутри тебя, — просто говорит он, откидывая наброшенный на себя кашемировый плед, его рыжие волосы взъерошены, а лицо размякло со сна.

Я бы хотела, чтобы он это сделал, думаю я, но в ярком утреннем свете я не могу заставить себя сказать это. Я просто краснею и вижу, как на его лице вспыхивает желание, то же самое желание, которое я почувствовала, когда он это сказал, но он не двигается, чтобы встать или прикоснуться ко мне.

— Вчера вечером сгорел ужин, — со смехом говорит Лиам. — Нам повезло, что пентхаус не сгорел дотла, пока мы…

— О боже мой! — Я прикрываю рот рукой. — Черт! Мне так жаль…

— Все в порядке. — Лиам поднимается с дивана и шагает ко мне. С новой волной возбуждения, от которого у меня подкашиваются колени, я осознаю, что на нем только футболка и боксерские трусы, последние из которых облегают выпуклость его утреннего члена так, что мне хочется опуститься на колени и взять его в рот.

Он тянется ко мне, притягивает к себе, и я ахаю.