Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)

Мысли лихорадочно завертелись в его голове.
«Уймись! – приказал он сам себе. – Хорошее расположение ее родителей ничего не значит. Ничего, запомни! Важно, что она обо мне думает, а тут вряд ли что‑то поменялось. Потому что не могло поменяться. Потому что рано еще. А поэтому – уймись!
Но то, как ее величество Айлин мне подмигнула… быть может, она знает что‑нибудь?! Что‑нибудь могущее вселить надежду… Уймись, я тебе сказал!»
Принц Ильтар благодарно поклонился теарнской королеве. Она посмотрела на него, потом скосила глаза на свою дочь.
«Она все понимает!» – с ужасом и восхищением подумал принц.
Принцесса Лорна смотрела на… на принца Феррена. На принца Феррена, выслушивающего какие‑то наставления от короля Ренарта. Принцесса Лорна выглядела раздраженной. Ильтар понадеялся, что на Феррена, хотя ясно было, что это не так. Даже дураку ясно. Даже влюбленному дураку.
Вот‑вот, одному влюбленному дураку должно быть ясно, что это место занято.
Теарнская королева проследила его взгляд и комично приподняла бровь, словно бы показывая, что ничего с этой глупостью пока сделать не может. Но попробует. Может быть. Если Ильтар будет себя хорошо вести.
По крайней мере, Ильтар именно так расшифровал ее безмолвное послание. Ему очень хотелось думать, что он не ошибся. И тут он заметил, что не только принцесса Лорна смотрит на принца Феррена и короля Ренарта. Его величество Тагинар, государь Леронны, смотрел в ту же сторону, и на лице его отражалась не предусмотренная никаким протоколом почти неприкрытая злобная радость.
«Вот это да, – подумал Ильтар. – Он смотрит на вирдисцев, словно на врагов! На проигравших врагов. Точнее, обреченных на проигрыш. А ведь в гости приехал. Как друг».
Впрочем, все это почти тотчас вылетело у него из головы. Своей боли вполне хватало, чтоб еще интересоваться чужими проблемами.
Его Величество Этикет подал знак, и застывшие фигуры пришли в движение. Принц Ильтар не мог позволить себе продолжать безмолвный диалог с королевой Теарна. А все приличествующие случаю слова были сказаны ранее, и были они совсем о другом. О том, о чем позволительно говорить или молчать в подобное время в подобном месте. Задерживаться долее было бы верхом неприличия.
Ильтар, переставляя внезапно ставшие деревянными ноги, последовал за отцом и матерью. Ирнийские гости покидали гостеприимный Вирдис.
«Что ж, верно, войны теперь долго не будет, – думал Ильтар. – А то, что на мирных переговорах одного зазевавшегося принца ранили в самое сердце… Приемлемые потери, не правда ли? Что‑то я слишком сильно себя жалею, – тотчас мелькнуло в голове. – Надо бы с Карвеном встретиться, попросить, пусть по шее даст как следует!»