Ирния и Вирдис. Тетралогия (СИ)

– Не знаю. Он ведь не злой. И не страшный даже… маркиз Фальт, к примеру, куда страшнее. Или сержант Йанор. Но… это как с большим злобным псом… если ты знал его еще щенком… ты просто знаешь, что его злоба никогда не будет направлена против тебя, – и все. Ты его не боишься. А с твоим наставником – тут другое. Это даже не страх, а скорей священный трепет.

– Наверное, я просто слишком привык к нему, – вздохнул Ильтар. – Когда я родился, он уже был. Он всегда был рядом со мной. Может, я просто не могу уже осознать его реальное величие…

– Так бывает, – сказал Нэллен. – Знаешь… вот нищий музыкант сидит под стенами древнего храма… что‑то там поет, пытается как‑то на жизнь заработать… ему вот совершенно непонятно, отчего это толпы приезжих с восторгом таращатся на это большое несуразное здание, вместо того, чтоб оценить его старания и бросить ему монетку‑другую. Он настолько привык к этой стенке за спиной, что его абсолютно не занимает ни ее седая древность, ни красота росписей. Он совершенно точно знает, что летом эта стенка почти не дает тени, а зимой от нее чертовски холодно. Он бы охотно сменил ее на что‑либо более удобное, да вот беда – самые щедрые слушатели пасутся как раз возле этой стены.

– Лестное сравнение, – ухмыльнулся Ильтар.

– Всегда пожалуйста. – Ответная ухмылка расцвела на лице Нэллена. – Сам не хотел, чтоб с тобой как с принцем общались. Вот и не жалуйся теперь.

– И не думаю. Как ты умеешь перевоплощаться, я уже видел, так что с глубоким почтением и смирением в сердце своем отнесусь к любой гадости, которую ты мне скажешь, даже если она не будет столь изящно упакована, – промолвил Ильтар. – Главное, чтоб ты мне ее сказал, будучи самим собой… вот на что я смиренно надеюсь и даже уповаю!

– Совсем недавно ты не был столь смиренно настроен.

– Я просто еще не совсем понял, с чем, вернее, с кем имею дело. И ведь что в этом твоем искусстве ценно – никакой магии. Ты становишься совершенно другим человеком, превращаешься в нечто совершенно иное, а маг ничего не чувствует! – заметил принц. – Никакой маг не сумеет тебя вывести на чистую воду!

– Любой серьезный целитель меня разгадает, – возразил Нэллен.

– А ведь верно! – кивнул Ильтар. – Они же всех насквозь видят, как бы они иначе лечили? Ну, ладно… значит, с целителями номер не пройдет, а другие? Священники, например, разгадают?

– Разве что некоторые, – пожал плечами Нэллен. – Не многие.

– Секретные агенты? – спросил Ильтар.

– Смотря какие, – ответил Нэллен. – Есть такие, перед которыми я бы дурака валять не решился.

– Еще не хватало – дурака валять! – фыркнул Ильтар. – Как твой старший товарищ и повелитель я запрещаю тебе валять дурака подобным образом раз и навсегда. И болтать об этом тоже не смей! Эта твоя способность – настоящее оружие. Кто ж с оружием дурака валяет? Не торопись, жизнь длинная… оно тебе еще понадобится.

– Но упражняться‑то я должен? А то ведь, если его не применять, так и разучиться недолго.

– И это верно, – согласился Ильтар. – Я подумаю, как сделать так, чтоб ты мог упражняться и чтоб тайна при этом осталась тайной. Кстати, а как ты вообще это делаешь?

– Чтоб стать похожим на кого‑то, нужно… ну, как бы влезть в его шкуру. Думать, как он, чувствовать, как он… переживать… обрасти его заботами, его знаниями, умениями, его добродетелями и пороками… чтоб стать кем бы то ни было, нужно сначала понять, как он дышит… А когда поймешь, поверить, что ты – это и есть он. И только где‑то глубоко‑глубоко в сознании хранить память себя‑актера. Того, кто управляет всем этим спектаклем, пока герой, находящийся снаружи, на самом деле живет, любит, ненавидит, совершает преступления и подвиги.

– То есть, в каком‑то смысле, ты и впрямь превращаешься, – изумленно промолвил Ильтар.

– Отец рассказывал о великих актерах прошлого, – ответил Нэллен. – Он говорил, что им не нужно было ни одеяний, ни грима, чтоб перевоплотиться. На сцену выходил сгорбленный, абсолютно лысый старик и вдруг превращался в юную ослепительную красавицу с волосами до полу. И никакой магии. Просто он верил в себя такого, и зрители верили вместе с ним.

– А ты что‑нибудь помнишь из тех историй, что он рассказывал? – спросил Ильтар.

– Разумеется, помню, – улыбнулся Нэллен. – Рассказать?

– Обязательно, – ответно улыбнулся Ильтар. – Обожаю интересные истории!

«Эх, Ильтар… вот ты улыбаешься, шутишь даже… интересуешься моими умениями так, словно других актеров в твоем королевстве и вовсе нет, а ведь на самом деле твои мысли где‑то далеко… и тебе совсем не весело. А ведь ты вроде бы к любимой девушке в гости едешь… ведь она тебя вроде бы пригласила… так что же с тобой делается? Что тебя гнетет? Смею ли я спросить об этом? Не принца, нет… просто человека… ведь есть такое, о чем и последнего бродягу спросить не посмеешь…»