Иронические юморески. Кванты смеха

Такое понимание типического очень удобно для оправдания объективистских позиций художников натуралистического толка, чей лозунг в искусстве: «жизнь как она есть», понимающих искусство как бездумное копирование действительности, как фактографию, полагающих задачу искусства в изображении всего, что оказывается в поле зрения художника, без отбора, без осмысливания действительности, без отражения закономерностей жизни, без всего, в чём может сказаться мировоззрение художника.

В письме С. П. Дороватовскому Горький писал о «Фоме Гордееве», над которым в то время работал: «Фома – не типичен как купец, как представитель класса, он только здоровый человек, который хочет свободной жизни, которому тесно в рамках современности. Необходимо рядом с ним поставить другую фигуру, чтоб не нарушать правды жизни». Горький, как мы знаем, изобразил такую фигуру в виде купца Маякина, который уже был типичным представителем своего класса. Хотя в замысел Горького, как надо думать, входило показать силы, которым было тесно в рамках буржуазного общества, он не мог обойтись без того, чтоб не показать и сами рамки. Судя, однако, о показанной в произведении действительности, о правде жизни, мы видим, что эта действительность определяется не одними рамками (то есть Маякиными), но и теми силами, которые рвутся из этих рамок. Таким образом, о действительности, об обществе, нарисованном Горьким, о существующих в нём тенденциях и закономерностях (то есть о типической действительности) говорит нам не только и, может быть, не столько типичный для этого общества Маякин, сколько нетипичный для него Фома Гордеев.

Когда мы рассуждаем о типичности, пишем о произведениях статьи, рецензии, для нас бывает важно определить, какой образ типичен, какой нетипичен, но при этом иной раз забываем, что типичное в одном отношении может быть нетипично в другом, и наоборот. Выхватывая образы из ткани произведения, мы уже часто не можем судить нормально ни о них, ни о произведении в целом. Читатель, читая произведение, не мудрствуя лукаво, воспринимая произведение целостно, во всей его совокупности, прослеживая судьбы героев в их общей связи, без кропотливого, мелочного, убивающего жизнь анализа, не теряет живого представления об изображённой писателем действительности и поэтому судит подчас о произведении более верно (более правильно понимает то, что хотел сказать писатель, более правильно понимает его замысел), чем иной записной критик. Читатель, может быть, и не отдаёт себе отчёта в том, что Маякин более типичен как представитель класса, что его-то и можно назвать типом в полном смысле этого слова, а Фома Гордеев в какой-то степени – исключение, хотя и его можно зачислить в типы как одного из представителей «новых людей», с той, правда, оговоркой, что среди «новых людей» того времени были и более типические представители. Однако и без такого раскладывания героев по полочкам читатель чувствует, понимает, что за человек Маякин, что за человек Гордеев и на чьей стороне правда. Как раз это и даёт читателю возможность судить о действительности, постигать её закономерности.

Типическими, то есть отражающими определённые жизненные закономерности, могут быть не только характеры, но и человеческие судьбы, поступки, жизненные коллизии, ситуации. Как и характеры, они будут типическими тогда, когда более или менее часто повторяются, поскольку именно в этом случае они отражают реально существующие закономерности. Но точно так же, как наряду с типическими характерами писатель может изображать характеры индивидуальные, он наряду с типическими судьбами, поступками, ситуациями может показывать судьбы индивидуальные, поступки и ситуации в той или иной мере случайные. Судьба Павки Корчагина из романа Островского «Как закалялась сталь» очень индивидуальна. Ситуации, в которые попадает Павка Корчагин в связи со своей крайне индивидуальной судьбой, тоже во многом индивидуальны, случайны. И всё-таки в целом роман верно изображает жизнь, даёт читателю возможность правильно судить о ней, то есть изображает типическую действительность. То же можно сказать о Мересьеве, герое «Повести о настоящем человеке» Б. Полевого, и о многих других героях и произведениях.

Будут ли характер, судьба, ситуация, поступок типическими или индивидуальными – и в том и другом случае они только деталь в общей картине действительности. Ни тот ни другой образ, ни та ни другая ситуация сами по себе ещё не определяют типичности или нетипичности изображённой художником действительности. О типичности показанной художником действительности мы можем судить по произведению в целом, а не по одним выхваченным из общей картины образам или коллизиям, хотя бы они и были что ни на есть типичными.