Иррационариум. Толкование нереальности

Я могла держать пари, что Доронины и Света Урнова сделали немало хорошего для этого молодого оболтуса, что он принимал все примерно так, как малое дитя принимает от чужой доброй бабушки конфетку. Сергей Доронин пошел вместе с ним в секретную квартиру, вытаскивать его застрявшее имущество. А мог и не ходить – невольно погубив Вишневецкого, он мог бы вести себя поосторожнее.

В самом деле, что он там забыл?

Ответ мог быть только один – что-то, связанное с сыном.

Неужели Артемка бывал в этой поганой секретной квартире? Меня даже передернуло.

Такси остановилось, я вышла.

Накрапывал дождь. Сколько было видно справа и слева, я на этом куске улицы была одна.

И присутствие смерти.

Серебряные блики в лужах.

И дыхание неторопливо идущего невидимки.

Я направилась к подъезду – ждать Дорониных. А с другой стороны подошла Жанна.

У нее была медленная походка, и я побежала навстречу, надеясь, что, увидев меня, Диана не станет наскакивать на жертву.

– Скорее входите в подъезд, – потребовала я.

– А что?

– Тут где-то бродит Усольцева.

– Надо встретить Сережу, – сказала Жанна. – Я пойду и встречу мужа. Он зашел в «Полтинник» за кефиром.

– Я сама его встречу. А вы – домой, немедленно домой!

Но она не торопилась.

– Ну, вместе пойдем, встретим его! Хватайте меня под руку! – воскликнула я, вдруг поняв, что ей тяжело ходить.

Я вспомнила, как бережно вел ее и усаживал этот самый Серж.

Какая странная пара, подумала я. И ведь они искренне считают друг друга мужем и женой. Они живут вместе, растят сына, вот только не спят в одной постели. А может, спят – чтобы у Артемки сложился в голове образ правильной семьи? И при этом они – пара, которая крепче и сильнее, чем союз мужчины и женщины, в котором стержень – секс; выдерни стержень, и что останется?

Примерно так было у меня и Сашки… примерно так, хотя не в крайней степени…

– Я сама, – отрубила Жанна и пошла навстречу мужу.

Присутствие смерти сделалось более ощутимым. Я повернулась к детскому городку. Вроде бы там ничего не шевелилось.

Но Диана после того побоища могла выбрать другой наблюдательный пункт. А если она поняла, что убийца – Сергей, то нам вообще нечего сейчас прятаться в подъезде, мы ей не нужны.

– Где тут у вас «Полтинник»? – спросила я.

Она показала.

– Стойте тут, я сбегаю!

– Я сама дойду.

– Вы еле ползаете.

Это было грубо, но по существу.

Она достала мобильник.

– Сережа? Сереженька, милый, возьми там еще яиц и оливкового масла в жестяной банке. Да, и поищи хорошего зернового хлеба.

Голос был абсолютно спокойный.

Она задержала мужа в сетевом гипермаркете и сама шла туда.

Вдруг я поняла – у нее тоже свои договоренности со смертью.

– Вы слышите дыхание и шаги? – спросила я.

Она не удивилась.

– Давно уже слышу.

Жанна стянула с головы шапочку. Голова была обрита наголо.

– Теперь понимаете?

– Да…

– Две «химии». С третьей не справлюсь.

– Это не за вами.

– Скорее всего, за мной.

Она уже пережила свою смерть, она уже приняла свой уход, успокоилась, и я знала, о чем она думает: сын не должен потерять разом маму и отца.

Сергей Доронин был хорошим отцом. Она не ожидала этого. Не каждой женщине судьба преподносит такой подарок. Он не просто полюбил мальчика – у него на мальчике свет клином сошелся.

– Нет, нет, вы будете жить, – сказала я. – Вот увидите! И дуру эту мы прогоним! Она же просто дура!

– Вы не знаете, каким сукиным сыном был этот Стасик. А я знаю. Он кому угодно мозги затуманит.

Смерть была уже близко.

– Что ваш муж вынес из квартиры Вишневецкого?

Она даже не удивилась вопросу.

– Ноутбук. Там Артемкины фотки. Нельзя, чтобы их хоть что-то связывало…

– Нельзя….

Смерть остановилась совсем близко. Ждет.

Знакомое ощущение – как тогда с бабкой…

Кто из троих?..

* * *

Девочка, ты думаешь – уйти должна Света? Или прямо сейчас рухнет, как подкошенная, Жанна? Смерти Сергея ты пока не допускаешь – тебе передала свою любовь к Сергею Жанна.

Да, она любит его. И он ее любит.

Такое случается, девочка. И Света Сергея любит. Много лет назад она была бы счастлива родить от него ребенка. Но сердце говорит одно, тело говорит другое.

А у меня распоряжение.

Я должна увести обреченного, девочка. Могу только немного помедлить.

Я ведь уважаю силу любви.

Сколько этой любви пришлось повидать!

Иногда я могу делать выбор. Из двух или трех взять одного. Не того, о ком распоряжение. В конце концов, рано или поздно приду за всеми.