Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1

Уточняйте немедленно свою позицию! Или признайте, что она, как минимум, идеологически предвзята. А как максимум — просто предвзята и представляет собой развернутый парафраз на тему о том, что все, кроме Вас, пусты».

Далеко не всегда соглашаясь со своим, непрерывно меня «прессующим», требовательным читателем, я в данном случае с ним согласен ПОЛНОСТЬЮ. Не на 99 %, а именно на 100. И считаю абсолютно необходимым уточнение своего тезиса об обнаруженной элитной пустотности. Тем более, что дальнейшее исследование в какой-то мере должно опираться на этот тезис. А нельзя опираться на тезис, вызывающий подобные — вполне справедливые — нарекания.

Глава X. Авторская рефлексия на процесс формирования периферии исследуемого Текста

Прежде всего, следует осуществить уточнения методологического характера. Во введении к данному исследованию я утверждал, что исследованию будет подвергнут некий Текст. На данном этапе исследования категорически необходимо проверить, является ли исследуемая мною сущность Текстом.

Утверждая, что высказывания Путина и Медведева — это ядро исследуемого мною Текста, я при переходе от исследования ядра к исследованию периферии существенно трансформировал свой подход. Я отказался от принятых норм цитирования, позволил себе иную степень метафоричности. Причем не только в качестве частного исследовательского приема, но и в качестве организующего начала. Фактически все оказалось — в этой части исследования — «организационно подчинено» метафоре «ежиков» и «зайчиков». Какова степень правомочности такого крена в сторону всеобъемлющей метафоричности? Не противоречит ли это обязательству проводить исследования вообще и исследования Текста в особенности?

Мои уточнения носят двоякий характер. Прежде всего, я вынужден объясниться по вопросу, что такое Текст. Если кто-то считает, что Текст — это совокупность слов, призванных сформулировать определенные мысли, то либо-либо. Либо я должен знакомить сторонника подобного понимания Текста с текстологической традицией вообще и с текстологической традицией XX века в особенности, либо… Либо сторонник подобного понимания Текста сам ознакомится с этой традицией и убедится в том, что он неправ. Что, начиная с древнейших времен, мало кто подходил так зауженно к определению Текста. А уж в XX веке (о XXI говорить рано) так заужено определять Текст стали только профессионалы, которым надо было… Ну, я не знаю… Начинать учить тогдашние электронно-вычислительные машины умению читать хотя бы самые примитивные тексты… Устанавливать формализованные соответствия с тем, чтобы тут же эти соответствия проблематизировать… Наконец, просто выпендриваться, утверждая, что они, зауживая подобным образом определение Текста, являются текстологами не абы какими, а математическими. А все остальные (поскольку математика — известное дело, царица наук) — и не текстологи вовсе, а так… Никчемные болтуны.

Впрочем, и такое выпендривание длилось недолго, пока была мода на математику. И пока не произошла революция в самой математике, где сначала Гедель, а потом Коэн и другие начали говорить о внутренней противоречивости царицы наук, а также применять почти текстологические подходы к исследованию самой царицы, вводя при этом представление о метаматематике. О «языке», в котором отдельные математические системы, построенные на той или иной аксиоматике, являются «буквами».

Уже во введении я предупреждал читателя, что мой Текст не будет текстом в классическом понимании этого слова. И сейчас мне легче всего было бы сослаться на тогдашнее утверждение, на уже тогда осуществленную адресацию к метатексту (тексту, в котором буквами являются отдельные тексты), диффузному тексту, паратексту и так далее.

Но я в начале все же выступлю в защиту классического понимания слова «текст». И противопоставлю это классическое понимание пониманию зауженному, согласно которому текст — это совокупность слов, призванных выразить какое-то содержание.

Прежде всего, я обращу внимание читателя на то, что никто из серьезных исследователей текстов никогда не рассматривал оные в отрыве от подтекстов. У любого текста есть автор. Даже когда текст анонимен, у него все равно есть автор. Просто мы не знаем имени этого автора. Текст без автора — это либо электронная химера, либо выдумка формализаторов, модная в первой половине XX века. В любом случае, такой текст не имеет никакого отношения к тому, что я называю Текстом. И для того, чтобы противопоставить свой Текст химере под названием «текст без автора», совершенно не надо оппонировать классической текстологии.