Исчезающая лестница

Шум издавал садившийся на лужайку вертолет. Дэвид выбежал на улицу. Стиви подумала, что винтокрылую машину задействовали для поисков, но, когда увидела, на что он смотрел, все изменилось. В этот самый момент ей в глаза бросилась надпись «КИНГ» на борту. Именно тогда она посмотрела сначала на Эдварда Кинга, потом – на Дэвида и впервые поняла, как они похожи. «Знакомься, мой покойный отец», – сказал ей Дэвид.

Затем случилось нечто очень странное. Увидев Дэвида и Стиви, Эдвард Кинг замер на полпути, кивнул и свернул к Гранд-Хаусу. Вертолет улетел. Насколько понимала Стиви, в тот момент рядом не было никого, кто прочел бы надпись на борту или увидел бы Эдварда Кинга.

Дэвид повернулся к девушке и сказал:

– Теперь ты все знаешь.

Он ждал от нее какой-то реакции, но таковой не последовало. Мозг Стиви никак не мог переварить, что единственный парень, к которому она питала такие чувства и с которым так много общалась… что Дэвид был сыном…

Ухмылка на лице Дэвида с каждой секундой становилась шире.

– Ну да, – сказал он, – я так и думал.

Затем повернулся и ушел. Это были последние слова, которыми они обменялись. Всю оставшуюся часть дня Дэвид ее избегал, в то время как она избегала его на следующий. А потом уехала, и с тех пор они больше не общались. Несколько раз она подумывала о том, чтобы связаться с ним, но на этом пути стояло слишком много эмоций: отвращение, страх, тоска.

И в том, что именно Эдвард Кинг теперь вез ее обратно, был некий смысл. Цикл подошел к своему завершению.

Внедорожник подъехал к какой-то закрытой зоне аэропорта, отгороженной сетчатым забором, и остановился у светящихся красных ворот с постом охраны. Водитель что-то показал, горящий красный шлагбаум поднялся, впустил их внутрь, и они подъехали к небольшому, отдельно стоящему зданию, внутри которого не было ни периметра безопасности, ни терминала, ни телескопического трапа. Затем вошли в пустую комнату, напоминающую вестибюль банка, и зашвырнули вещи в рентгеновский сканер, ожидавший там к их услугам вместе с оператором, который, казалось, не проявил никакого интереса к содержимому и лишь махнул рукой, показывая, что можно идти дальше. Они прошли мимо нескольких удобных кресел и стенда с газетами и глянцевыми журналами, которые можно было беспрепятственно взять с собой. Потом миновали череду автоматических дверей, опять вышли на улицу и зашагали к самолету.

За всю жизнь Стиви летала на самолете всего несколько раз, когда навещала бабушку с дедушкой во Флориде. Этот выглядел совсем не так, как те. Он был совсем крохотный. Мужчина в белой рубашке и капитанской фуражке махнул им рукой, предлагая подняться по четырем ступенькам, вделанным в крышку распахнутого люка. Дверь, если ее можно было так назвать, больше напоминала небольшой лаз для хоббитов. Чтобы скользнуть в нее, Стиви пришлось втянуть голову в плечи и прижать к груди рюкзак. Мир в салоне самолета лучился спокойными, кремово-белыми тонами. Сидений всего было шесть: два по ходу самолета и четыре, сгруппированных вместе по два, расположенных друг к другу лицом. Эдвард Кинг устроился в одном из них и предложил Стиви сесть напротив. Она расположилась по другую сторону небольшого прохода.

– Тебе понравится, – сказал он ей. – Если летишь на частном самолете, никогда не хочется возвращаться обратно. Наслаждайся, это интересно.

В салон вошел телохранитель, сел в одно из кресел по ходу движения, вытащил книгу и начал читать. Вслед за ним на борт поднялись капитан и второй пилот, один из них закрыл за собой дверь. По мнению Стиви, все было как-то… слишком просто. Просто небольшой люк, захлопнутый каким-то парнем. Он повернул рычажок, не более того. Пилоты нырнули в небольшую кабину, ничем не отгороженную и открытую всем взорам. Россыпь огоньков контрольных приборов ярко выделялась на фоне темного неба за передним стеклом. Вообще-то видеть кабину не полагается, и уж тем более не полагается к ней запросто подходить.

Один из пилотов откинулся назад и спросил:

– Что-нибудь нужно, босс?

– Тебе как, Стиви? – сказал Эдвард Кинг. – У нас есть газировка и снеки. Хочешь кока-колы? Есть поистине замечательные чипсы. Мне нравятся вот эти. Есть я их не могу, холестерин, но…

Стиви не отказалась бы от кока-колы и первосортных картофельных чипсов, которые он протянул ей в корзине, – высшего качества, крупно порезанных, выпускаемых ограниченными партиями на любой вкус, из тех, что стоят никак не меньше доллара. Но ей не хотелось больше ничего брать у Эдварда Кинга, следуя правилу Страны чудес: ничего не есть и не пить.

Видя, что Стиви не собирается угощаться эксклюзивными чипсами из его корзины, Эдвард Кинг пожал плечами и засунул их обратно за сиденье.

– Думаю, можно лететь, – сказал он.