Исчезающая лестница

Стиви съехала по сиденью вниз, согнулась пополам и ехала так до самого конца, в виде наказания позволив ремню безопасности врезаться ей в шею. Чтобы свернуть на коварную подъездную дорожку к школе, автомобиль выполнил спорный с геометрической точки зрения поворот. Первый раз она проделала этот путь далеким утром в слишком большом школьном автобусе. Вдоль дороги высились редкие фонарные столбы, дававшие достаточно света, чтобы увидеть нерушимый, утопающий во мраке лес, узкую дорогу, волнительную переправу вброд ручья внизу, а потом подъем, подъем, подъем…

Машина взобралась на холм, и в сфокусированных лучах фар появились два сфинкса. Темная стена деревьев, выросшая поначалу перед ними, расступилась. На лужайке отражался круг яркого света – света в каждом окне, света, направленного на фонтан Нептуна и возвышавшийся над ним Гранд-Хаус. Яркого. Наготове.

Стиви ожидало начало второго акта.

На круге Ларри высадил ее из машины и сказал:

– Утром приходи в Гранд-Хаус, доктор Скотт хочет с тобой поговорить, чтобы ты быстрее освоилась. В десять часов.

– Ладно, – ответила она, – в десять буду.

– Отлично. Тогда спокойной ночи. Я прослежу, чтобы принесли твои вещи.

Стиви направилась к коттеджу «Минерва». Воздух был резкий и холодный, шаги на выложенных камнем дорожках звучали громко и пронзительно. Деревья над головой образовывали сплошной полог, скрывавший собой луну. У девушки немного закружилась голова, она обхватила себя руками за плечи. Она так волновалась оттого, что волновалась за свое волнение. Неужели это случится сегодня ночью? Неужели кто-то схватит ее пальцами за шею и свернет набок мир – в тот самый момент, когда ей полагается быть счастливейшим человеком? Неужели вселенная сожмется до размеров шарика и заедет ей прямо между глаз?

Приятно потянуло дымком от горевших дров. Где-то жгли костер. Этот запах должен был ее согреть и доставить немного радости, но лишь напомнил, каким далеким и другим было это место и какой на ее плечах сегодня лежал груз. Девушка остановилась, сделала большой вдох через нос и задержала воздух в легких. Потом протяжно выдохнула через рот стойким султаном морозного конденсата. Раньше она скрупулезно делала дыхательные упражнения, каждый вечер по полчаса. Они помогали ей взять себя в руки, позволяя организму завершить цикл и восстановиться.

После минуты таких занятий дымок вновь стал ей приятен. По крайней мере, больше не пугал. Она шла домой, к друзьям, в дом, который любила. И бояться ей было нечего.

Стиви зашагала дальше по дорожке. Кроны деревьев расступились, впереди замаячило здание. В темноте башенка на его краю едва вырисовывалась, а дикий виноград, казалось, вился больше, чем при свете дня. Голубая дверь выглядела все так же гостеприимно. В гостиной и в комнате Джанелль горел свет. На втором этаже было темно, исключение составляло лишь окно в дальнем конце, в комнате Нейта. Стиви сунула в карман руку за электронным пропуском, чтобы войти внутрь, но тут же вспомнила, что у нее его больше нет. Она на несколько мгновений застыла, не зная, что делать дальше. Собиралась уже было подойти к окну Джанелль, но в этот момент дверь перед ней распахнулась.

– Стиви!

На Пикс – докторе Нелли Пиксвелл, коменданте «Минервы» – было теплое фланелевое платье в крупную клетку. Волосы на ее бритой голове немного отросли, и теперь ее покрывал легкий каштановый пушок – зимняя стрижка, чтобы было теплее. Она в веселом приветствии подняла руки.

– Мне позвонили только час назад! Ты даже не представляешь, как я рада. Нам тебя так не хватало. Давай заходи!

В общей гостиной «Минервы» стоял удушливый зной. В камине полыхал огонь, на концах каминной доски стояли по стойке «смирно» две улыбающиеся тыквы. Голову американского лося над камином украшала гирлянда черно-оранжевых огоньков. С момента ее отъезда прошло достаточно времени для того, чтобы обитатели коттеджа стали готовиться к Хеллоуину.

– Джанелль, наверное, сидит в наушниках или уже уснула, – сказала Пикс, – она в обморок упадет от потрясения. Иди поздоровайся с ней.

Стиви медленно направилась к коридору, где располагались комнаты первого этажа, и постучала в дверь Джанелль. А когда ответа не последовало, забарабанила громче. Мгновение спустя появилась Джанелль в голубой пижаме с узором из кошачьих головок и с поясом для инструментов – сшитом вручную куске голубого, обвивающего талию холста с глубокими карманами, набитого всевозможными кусачками, пассатижами и другими штуковинами, которые Стиви определить не могла. Волосы она заплела в две косицы наверху, на шее висели наушники, из которых по-прежнему лилась громкая музыка. На несколько секунд она неподвижно застыла в дверном проеме. А потом…

– Обожетычегоздесьпочемутымненичегонесказалакогдаприехалаобож…

Стиви оказалась в крепких объятиях, отдававших духами с запахом апельсиновых цветков, кокосового масла, тыквы и – самую малость – промышленного растворителя.

– Как, как…

Джанелль отошла на шаг назад и взяла Стиви за плечи, чтобы получше разглядеть.

– Как…