Исчезающая лестница

Дверь в юрту будто по сигналу распахнулась, и на пороге появился Дэвид. У него была собственная манера ходить, предполагавшая, что, куда бы он ни пошел, ему везде будет уютно и хорошо. Эту манеру, грубую и ужасную, он унаследовал от отца. Но в нем присутствовало что-то еще, роднившее его с киношным повесой, явившимся ограбить казино, или с эстрадным артистом, готовым в любой момент выпрыгнуть на середину комнаты.

А может, он просто вошел, а все остальное было плодом воображения химии его мозга.

Он переоделся, теперь на нем были джинсы и облегающий черный свитер, дополнявший его темные локоны и подчеркивавший мускулатуру торса и рук. Он улыбнулся им с Жерменой, потом направился к Джанелль и Ви. Мадж с Нейтом рассматривали на полках какие-то настольные игры.

– Взяла телефон у кого-то из друзей? – повторила Жермена.

– Ну да, – сказала Стиви, вставая, – хотя не думаю.

– Может, есть смысл выяснить? – окликнула ее Жермена, когда она направилась к соседям по коттеджу.

Откинувшись на спинку футона, Дэвид говорил с Джанелль и Ви. Джанелль обратила к нему лицо, на котором отражалось выражение унылого терпения. Ви сложила руки на груди. Судя по всему, он их не впечатлил.

– Я под домашним арестом, – сказал он, – в Берлингтон мне больше ездить нельзя.

– Ты серьезно? – сказала на это Джанелль.

– Ага, – ответил он, – но не думаю, что им это удастся.

– Не удастся, – согласилась она. – И это все?

– А тебе что, мало? – спросил он. – Я даже ничего не сделал.

– Сделал, сделал, – сказала Ви, – это все знают.

– По-твоему, я заклинатель белок?

– Это совсем не круто, – сказала Ви, – ты то всех будишь, то что-нибудь портишь, в том числе и то, что нам нравится и чем мы пользуемся. От тебя у всех нас проблемы, приятель. Ты бы кончал с этим.

– Я думал, учеба – это игра, – ответил Дэвид, – почему, кроме меня, здесь никому не весело?

Ви покачала головой, взяла Джанелль за руку, и они встали.

– Увидимся дома, – сказала Джанелль, подчеркнуто одной Стиви.

– Иногда мне кажется, что меня не любят, – произнес Дэвид, глядя им вслед.

– Ты и сам знаешь, почему, – ответила она.

– Возврат к ответственности, – сказал он, лихо приподняв бровь, – ты знаешь таких, кому это нравится?

– Полно, – заверила его Стиви, – по той простой причине, что…

Произносить вслух слова «твой отец» было опасно. Стиви затылком чувствовала, что их с Дэвидом буравят глаза Жермены.

– Думаю, мне тоже пора, – сказала она. – Ты идешь?

– Конечно, – ответил он, – почему бы и нет?

Когда они проходили мимо, Жермена опустила голову, однако Стиви заметила, что она искоса бросила украдкой на них взгляд.

– Белок типа было около сорока, – произнес Дэвид, когда они вышли на улицу.

– Где ты их только раздобыл?

– Волшебники не раскрывают своих секретов, – сказал он. – Ты так больше ничего не нашла, да?

Он настолько стремительно сменил тему, что Стиви на миг потеряла нить разговора.

– Послушай, – обратилась к нему она, – что, по-твоему, произошло с Элли? Говоришь, она не могла справиться одна? Стало быть, ты думаешь, она здесь?

– Я хочу сказать… – понизил голос Дэвид. – В общем, я не понимаю, как она могла уйти в ту ночь или в последующие несколько дней. Не знаю, как ей удалось выбраться.

– Но давай все же скажем, что удалось, ведь именно это, скорее всего, и случилось, – возразила Стиви. – Ты знаешь, куда она отправилась?

– Да куда угодно, – ответил он. – Элли выросла в коммуне, жила во Франции. Мне кажется, она в… не знаю, в подвальной кафешке в Берлине, а может, где-то еще.

– Трудновато ей было бы уехать из страны.

– Ну хорошо. Тогда она… сидит в серебристом трейлере «Эйрстрим» в Остине и продает дизайнерские тако, а может, поселилась в шалаше на дереве в Орегоне…

– Мысль я уловила, – сказала Стиви, – поскольку Элли ниоткуда, теперь она нигде – это типа ее дом.

Дэвид на несколько мгновений уставился на нее и произнес:

– Ага, правильно, если она нигде, значит, дома.

– А может, в какой-нибудь квартире в Берлингтоне, – высказала мысль Стиви.

– Думаю, она бы уехала. Если ей удалось добраться до Берлингтона, она могла сесть в какую-нибудь машину и укатить. Вряд ли она стала бы здесь задерживаться.

– Но зачем бежать? – спросила Стиви. – Зачем бежать, если ты ничего не сделал?

– Страх, – ответил Дэвид.

– Какой еще страх?

– Страх перед обвинением в убийстве.

– Я не говорила, что она кого-то убивала, – парировала Стиви, – лишь сказала, что она писала сценарии для сериала «Конец всего», а потом взяла компьютер Хейза. И это чистая правда.

– Да знаю я, знаю, успокойся.

– Не говори мне «успокойся», – ответила Стиви, – я сама все это затеяла. И знаю, что говорю. Просто… если она не…

– Послушай, – перебил ее Дэвид, – а может… может, тот сухой лед действительно взяла она, а? Может, Бет Брейв ошиблась, когда подумала, что они разговаривали?

– Сохранилась запись того разговора.

– Да знаю я, но… что, если где-то там была допущена ошибка?