Исчезающая лестница

Парень отошел от стойки, принес им два кофе, поставил на стол, и Стиви вернулась в 13 апреля 1936 года, к Альберту Эллингэму, остановившемуся на подъездной дорожке. Потом перечислила все общеизвестные факты той ночи: о том, кто где находился, о телефонных звонках, о поездке Джорджа Марша, о меченых банкнотах и о том, кто и как их отвез. Время от времени доктор Фентон задавала ей вопросы, и Стиви без запинки выдавала требуемые сведения.

– Отлично, – сказала доктор Фентон примерно полчаса спустя, выкурив за это время три сигареты, – ты провела неплохую предварительную подготовку. Скажи, кто, на твой взгляд, похитил Айрис и Элис Эллингэм? Кто на самом деле был Лукавым?

– Не знаю, – ответила Стиви.

– Не Антон Ворачек?

– Конечно, нет.

Доктор Фентон долго смотрела на девушку, затягиваясь сигаретой. Стиви даже слышала, как горит папиросная бумага.

– В этом деле замешаны деньги, – произнесла доктор Фентон, – впрочем, они замешаны всегда. Антону Ворачеку до денег не было никакого дела. Чтобы расследовать это дело, надо пойти по следам денег. Похититель Айрис и Элис, кто бы он ни был, знал, сколько денег хранилось в сейфе в кабинете Эллингэма. Откуда об этом мог пронюхать Антон Ворачек, черт бы его побрал?

– Деньги регулярно доставлял банк, – сказала Стиви, – бригадам рабочих платили наличными. Многие знали, что они там. Разговоры об этом, по крайней мере, ходили.

– Правильно. Так все говорят. Проблема лишь в том, что доставлялись деньги очень аккуратно и количество имевшейся наличности варьировалось. Надо было точно знать, когда они поступают и когда заканчиваются.

Стиви, согласившись с этим, ничего не сказала. Как и большинство тех, кто был знаком с делом.

– Тогда, – продолжала доктор Фентон, – надо присмотреться к домочадцам, а народу в тот момент в доме было полно. Человек двадцать штатных сотрудников плюс еще сотня во владениях Эллингэма каждый день недели. Бригады рабочих, персонал школы, учащиеся. И гости. Наверху были Леонард Холмс Нейр и Флора Робинсон, хотя к тому моменту, когда на сцену вышел Джордж Марш, чтобы помочь, ее, очевидно, уже нельзя было найти. В общем, целая куча народа, есть из кого выбирать. Но только не Антон Ворачек. Он был анархист и не пользовался популярностью – идеальный козел отпущения, если на кого-то надо повесить преступление. Я хочу сказать, что верить в это – то же самое, что считать, будто Кеннеди убил Освальд и ему никто не помогал.

Стиви закрыла на это глаза. Обсуждать теории заговоров ей казалось рановато.

– Но это «Дело Эллингэма 101». А ты, похоже, несколько выходишь за его рамки.

Она потушила сигарету о стол, на вид не самый опрятный. Во все стороны полетел серый пепел.

– Ладно, – сказала Фентон, – я тебя беру. Мне говорили, у тебя есть доступ к мансарде в Гранд-Хаусе.

Стиви кивнула.

– Отлично, – Фентон залезла в сумку и вытащила блокнот из линованной бумаги с множеством загнутых страниц, – мне нужно кое-что проверить. Отчетливо прояснить ряд подробностей. Некоторые из них касаются архитектуры. Нужно выяснить, есть ли там кое-какие детали, и если да, то описать, на что они похожи. Вполне возможно, что в этой мансарде ты обнаружишь что-нибудь еще. Думаю, там есть какие-то внутренние документы. Надо посмотреть списки гостей, расписание и все такое прочее. Все это должно храниться в учетных журналах.

Она пододвинула Стиви блокнот и сказала:

– Проверишь все это для меня. Запишешь подробности. Это твоя работа. Дерзай и прояви себя во всей красе.

Стиви взяла блокнот и пролистала его. Вопросы Фентон касались меню, узоров на китайском фарфоре, пребывания тех или иных лиц в доме в определенные дни, цвета стен. Вещей самых что ни на есть обыденных.

– Моя книга все изменит, – сказала Фентон, – я обладаю информацией, которая очень многих удивит.

Стиви с интересом подняла на нее глаза.

– Что же это за информация?

– Пока я оставлю ее при себе, хотя ты и сама сможешь все узнать, если преуспеешь в своей работе.

Претензия прозвучала серьезно. Но у Стиви в сумке, опять же, в этот самый момент находилось нечто, что могло бы придать делу совсем новые очертания. Она захватила эту вещицу с собой потому, что не пожелала оставлять, уезжая из школы, а еще потому, что ей в голову пришла фантазия показать коробочку профессору, чтобы они тотчас же объединились и разобрались в деле Эллингэма. Но доктор Фентон, или просто Фентон, своим поведением не сподвигла Стиви ей открыться. Она оказалась как-то… скучнее, чем ожидала Стиви. Может, из-за сигарет. Хотя, может, и по другой причине. Из-за ее глаз, из-за манеры сидеть. С Фентон что-то было не так.

К ним подошел юноша, примерно ровесник Стиви. Светловолосый, с россыпью золотистых веснушек на скулах и носу. На нем были облегающая черная толстовка, поверх которой он надел синюю шерстяную куртку, и лыжная шапочка. При ходьбе он опирался на локтевой костыль, сжимая его в левой руке. На другое плечо парень закинул латаный холщовый рюкзак.

– Я нашел, где припарковаться, – сказал он, – привет.

Последнее слово было обращено к Стиви.