Исчезающая ведьма (ЛП)

Гудвин с несчастным видом изучал столешницу.

Тенни неловко заёрзал на скамье, отводя взгляд от убитого горем человека. Он всё ещё не мог понять, какое отношение ко всему этому имеет Кэтлин, и подозревал, что Гудвин — один из тех городских сумасшедших, что пересказывают сию байку каждому встречному, потому как друзья ежедневно выслушивать всё это уже не в силах.

Не сказать, чтобы он что-то чувствовал к Гудвину, кроме жалости. От пыток, которым его подвергли эти французские псы, помутился бы разум и у заправского, закалённого в битвах вояки. Теперь он точно знал, что если эти французские ублюдки без причины так истязали простого матроса, то ни одна английская женщина или ребёнок не может чувствовать себя в безопасности, допусти король Ричард очередное французское вторжение.

Тенни осторожно поднялся, собираясь бочком выскользнуть из-за стола, пока незнакомец погружён в собственные раздумья, но Гудвин остановил его, схватив за руку.

— Я ещё не всё сказал.

Если бы кто-то другой припёр его к стенке, Тенни придумал бы какое-то оправдание, сказав, что дома его ждёт хозяин по неотложным делам, но увиденное под рубашкой произвело на него неизгладимое впечатление. Выдохнув, он успокоился, решив дослушать рассказ Гудвина.

— Эгги поведала мне, что, раз отец считал меня умершим, а других родственников мужского пола у него не было, он завещал бо̀льшую часть своего имущества и денег моим младшим сёстрам в качестве их приданого. Его любимая жена Павия должна была получать содержание, чтобы ни в чём не нуждаться, и назначалась опекуном своих падчериц до их совершеннолетия. Но не успел ещё завянуть венок на его могиле, как распродав всё, что только можно, Павия съехала из поместья, забрав моих сестёр.

Едва узнав это, я отправился на поиски, чтобы вырвать сестёр из лап Павии. Ведь если хотя бы десятая часть из рассказанного старухой — правда, стоило серьёзно опасаться оставлять двух беспомощных девочек под её опекой. И да, признаюсь, я рассчитывал вернуть принадлежащее мне по праву. Поскольку я вернулся живым, то был уверен, что Консисторский суд{41} опротестует завещание отца и вернёт принадлежащую мне часть наследства.

Не имея ни малейшей зацепки, я обходил дом за домом, расспрашивая всех подряд о том, куда направилась Павия. Женщины отказывались со мной разговаривать, хотя я подозревал, что они что-то знают, а хижина её матери на берегу моря давно стояла заброшенной. В конце концов я наткнулся на перевозчика, которому показалось, что он видел Павию примерно через год после смерти отца — на Тирской ярмарке. Он узнал её, потому что она была яркой женщиной, выделяющейся в толпе.

Поэтому я немедленно отправился в Тирск. Но там никто не слышал о женщине по имени Павия, однако я описал её приметы всем, кого только встречал, и, по всей видимости, похожая внешне женщина по имени Маргарет появилась там вскоре после смерти моего отца и вышла замуж за помещика, сэра Ричарда, у которого в тех краях было имение.

Мне рассказали, что она прибыла в Тирск одна, в сопровождении горничной, слишком старой, чтобы быть её матерью. Девочек при ней не было. Я был уверен, что она безжалостно убила моих сестёр где-то по дороге, чтобы не делить с ними деньги.

Тенни раздражённо покачал головой. Гудвин с этой своей сказкой окончательно исчерпал лимит доверия, и его терпение было на исходе.

— Даже если это была одна и та же женщина, твои сёстры могли умереть от Великого мора, унёсшего много молодых жизней, либо их скосила какая-нибудь другая болезнь. У тебя даже нет доказательств, что произошло убийство. Мало ли на свете похожих женщин? Десятки, а то и сотни. С чего ты взял, что Маргарет и Павия — одно и то же лицо? Может, это была не она, раз с ней не было девочек. Ты видел её, говорил с ней?

Гудвин, не дожидаясь приглашения, снова наполнил свой кубок, окончательно опорожнив кувшин.

— Сэр Ричард скончался задолго до моего прибытия в Тирск, а его жена вскоре после этого исчезла. Это и есть доказательство. — Гудвин резко наклонился вперёд, его глаза возбуждённо блестели в тёмных впадинах глазниц. — Сэр Ричард тоже умер от бледной немочи, и этому предшествовали события, похожие на историю с моим отцом.

— Это ещё ничего не значит, — произнёс Тенни. — Подумаешь, одна и та же болезнь.

— Да дослушай меня, наконец! — прорычал Гудвин, и его лицо исказила такая гримаса ненависти, что Тенни испугался: уж не собирается ли он напасть. — Я нашёл ещё одного мужчину после сэра Ричарда, погибшего от рук той ведьмы, его звали Уоррик. Она околдовала его разум, и он разбился о поваленное дерево, упав с лошади.

— Люди часто гибнут, упав с лошади, — возразил Тенни. — И тому виной не колдовство, а разгильдяйство всадников. Ты, должно быть, видел, как держался в седле мастер Ян, особенно проведя ночь в таверне. Его бедная мать вздрагивала от каждого стука, боясь, что это принесли его бездыханное тело. — Он перекрестился, подумав, что сам Господь уберёг госпожу Эдит, призвав к себе до того дня, когда труп её сына выловили из Брейдфорда.

Гудвин застонал.