Исчезающая ведьма (ЛП)

Несмотря на жаркий день, пот на теле Роберта превратился в иней. Как, чёрт возьми, он это узнал? Если это известно простому лодочнику, то наверняка об этом уже судачит весь город. Но он приносил присягу в обстановке строжайшей секретности, и Томас заверил его, что только он и его помощник имеют доступ к списку членов комиссии. Тот, кто растрезвонил его имя, мог бы с таким же успехом нарисовать крест у него на спине. Ему показалось или Эдвард и впрямь улыбается?

— Мастер Роберт?

Он раздражённо обернулся. Мартин всё ещё ждал ответа.

— Выкладывай. Что за важные сведения?

— Я бы вам всё прямо сейчас выложил, мастер Роберт, если бы не боялся. Если ему станет известно, кто его выдал, мало ли чего он удумает… — Мартин многозначительно посмотрел на людей судебного пристава, ожидающих внизу.

Роберт вздохнул. Он был готов арестовать этого человека немедленно, но развернувшись, отдал приказ ждущим внизу мужчинам.

— Вы свободны! Благодарю за службу, сегодня вы нам больше не понадобитесь. Мой управляющий вам заплатил?

Они кивнули.

— Тогда оставьте нас. И сторож тоже. Забирай свой эль и проследи за дверями. Я сообщу, когда мы закончим.

Они молча дождались, пока сторож отопрёт двери, и вышли, оставив на бочке недопитые кубки.

Роберт вытер взмокшее лицо. Здесь, под самой крышей склада, жара ощущалась ещё сильнее, чем внизу. Несколько жужжащих над головами мух опустились на влажную от пота голую грудь Мартина.

— Я захватил из дома немного сидра, папа, — произнёс Эдвард. — Вам налить?

Он достал запотевшую бутылку из глиняной ёмкости с водой, где та охлаждалась. Взяв с полки два кубка, он разлил содержимое бутылки и, приложившись к одному из них, протянул другой Роберту, который тот тут же с благодарностью осушил.

Мартин с сыном облизали высохшие губы, наблюдая за ними жадным взглядом.

— Рассказывай, — сказал Роберт, отставляя кубок. — И предупреждаю, твои сведения должны быть ценными. Я в любой момент могу послать сторожа вернуть людей шерифа назад.

Мартин оторвал взгляд от кубка с сидром, который всё ещё держал Эдвард.

— Когда в Лондоне начались беспорядки, лодочника Гюнтера, как и его сына, не было в Линкольне. Никто не видел их ни на реке, ни на пристани.

У Роберта в голове словно распахнулись невидимые врата. Гюнтер! Да! Это тот самый человек, что вступился за него тогда на улице Лондона. Он с такой силой старался забыть события того ужасного дня, что до сего момента разум отказывался признавать лицо, которое он каждую ночь видел во сне.

Он прекрасно понимал последствия, ему отчаянно хотелось никогда не слышать этих слов, но теперь это входило в его обязанности. Если позже выяснится, что королевский представитель отказался выслушать ценные сведения о мятежниках, его репутация будет погублена, или, чего доброго, обвинят в сговоре с бунтовщиками.

Он сделал ещё глоток сидра, чтобы дать себе время подумать.

— Этот самый Гюнтер вместе сыном мог работать где-то ниже по реке или с корабельщиками в Бостоне.

— Видите ли, — произнёс Мартин с хитрой усмешкой. — Дело в том, что они вообще не работали, их плоскодонка была пришвартована рядом с домом. Они закрывают её на ночь, но днём под тростниковыми циновками её видно. Они не болели, потому что один из соседей заходил к его жене пару раз и рассказывал, что в доме не было ни Гюнтера, ни сына. У этой семейки лишнего горшка нет, чтобы нужду справить. Как они могут позволить себе бездельничать дни напролёт, словно лорды?

Роберт согнулся от резкой боли в животе. Он ухватился за край стола и опустился на табурет. А ведь ему было известно, что не стоит пить холодный сидр в такую жару. Разве он не говорил конюху, чтобы тот не давал разгорячённым лошадям ледяную воду, дабы не вызвать у них колик? Следовало бы прислушаться к собственному совету.

Он глубоко вздохнул, превозмогая боль.

— Они могли найти где-нибудь другую работу… паггерами… или на ферме… пока нет заказов. Это ещё не говорит о…

— Мне кое-что об этом известно, — прервал его Эдвард. — Когда мы навещали арендаторов, сын Гюнтера был болен, лежал в постели. Его мать утверждала, будто на него упал ящик, или что-то в этом роде, но Кэтлин настояла на том, чтобы осмотреть рану. Спина мальчика была обожжена, но то был не типичный ожог от пламени очага. Выглядело так, словно в него выстрелили чем-то вроде горящей стрелы, только больше и шире. Ясно, что мать лгала, рассказывая о его ранении. Не может же так совпасть, что Гюнтер и его сын пропали без вести во время мятежа, а потом явились, причём один из них ранен, словно на поле боя. Я уверен… — Он замолчал, уставившись на Роберта. — Что с вами? Вам нездоровится, папа?

Роберта скрутило от боли. Он сполз с табурета на колени и застонал, схватившись за живот от острой боли, разрывающих внутренности. Он бессильно вцепился в ворот своего платья, пытаясь разорвать его на груди, чтобы сделать глубокий вдох. Его сердце так сильно билось в груди, что казалось, вот-вот разорвётся.

Он уцепился за ногу Эдварда.

— Баюс… Приведи Хью Баюса. Быстрее!

Глава 64