Исчезающая ведьма (ЛП)

Она протянула ему рубаху. Бельё было тёплым, и Адам покраснел, понимая, что она нагрела его своей обнажённой кожей. Она подошла к бочке с овсом и, подпрыгнув, уселась на неё, свесив ноги. Лучики солнца, просачиваясь из-под кровли, падали на её черные локоны, придавая им ослепительный блеск. Адам заметил, что на свету они вовсе не чёрные. Они были почти фиолетовыми, как спелые сливы.

— Это учитель сделал? — спросила она небрежно.

— А что, если он? — огрызнулся Адам.

— Как ты умудрился его так рассердить?

Адам потупил взор, присел и, подняв с полу соломинку, принялся накручивать её на палец.

— Никак. Я ударил парня кулаком.

— Уверена, он это заслужил. Его тоже выпороли?

— Нет, не выпороли! — начал Адам, распаляясь. — Это Генри де Саттон. Его отцу покровительствует Джон Гонт. Генри может спалить всю школу дотла, а его лишь похлопают по плечу и скажут: «Чем бы дитя ни тешилось».

— И кого ты ненавидишь больше? Генри или учителя?

Адам с несчастным видом рассматривал накрученную на палец соломинку.

— Я думаю, для начала стоит наказать учителя, — произнесла Леония. — Он виноват вдвойне, потому что взрослый. А взрослые должны отвечать по всей строгости.

— Мы не можем наказывать учителей или взрослых, — возразил Адам. — Но я не прочь это сделать. Я бы выбил из него всю дурь.

На мгновение в его воображении всплыла забавная картина: учитель лежит со спущенными штанами на скамейке для порки. Адам слышал, как тот молит о пощаде, когда розга опускается снова и снова. Может, он даже обделался от страха, как перепуганный ребёнок

— Ну, так сделаем это.

Адам фыркнул.

— Не глупи. Мы не можем его выпороть. Как ты думаешь, что он ответит, когда мы попросим его спустить штаны?

— А мы и не будем его спрашивать, — сказала Леония. Она спрыгнула с бочки и взяла пучок соломы. — Набери мне длинных соломинок. Эти чересчур коротки.

Сам не зная почему, он исполнил всё в точности, даже не задумываясь над тем, что может отказаться. Он рылся в соломе, вылавливая самые длинные соломинки и протягивая их ей. Она аккуратно складывали их на бочку. Охота за соломинками затянулась, но Адама, похоже, это развлекало. Во всяком случае, ему нравилось быть с ней наедине. Если он находил длинный пучок соломы, Леония одобрительно кивала, а он старался заслужить её улыбку. Любопытно, что, несмотря на боль, впервые с того дня, как заболела его мать, он почувствовал себя счастливым.

— Приступим? — Леония поднесла что-то к свету.

Она сложила пучок соломы пополам, соломинкой наметила шею, образовав голову, ещё одна соломинка — и получилось туловище. Затем она разделила концы пучка на две косички, сделав ножки. Соломинки, продетые сквозь тело горизонтально, образовали пару грубых рук. И в заключение, она сделала глаза при помощи двух колючек. Но рта не было. Она лишала его голоса.

— Очередная дурацкая куколка для девчачьих игр.

Адам даже не пытался скрыть отвращение в своём голосе. Она смеётся над ним, как и все остальные. Он уже собирался выбежать из конюшни, но она встала на его пути, перекрывая дорогу. Леония снова держала куклу в руках.

— Эта кукла будет мастер… Как там зовут твоего учителя?

— Уорнер, — мрачно ответил Адам.

— Мастер Уорнер, — медленно повторила Леония. — Мы должны окрестить его должным образом. — Она поднесла куклу к ведру с окровавленной водой. — Подойди сюда. Ты будешь священником.

Она сунула куклу в руки Адаму. Он переминался с ноги на ногу, неловко теребя куклу в руках. Конечно же, Леония над ним издевается, но было любопытно, что будет дальше.

— Продолжай, Адам, окуни куклу в воду трижды, с головой, называя по имени. Скажи при этом: «Нарекаю тебя мастером Уорнером».

Адам погрузил соломенное чучело в воду.

— Мастер Уорнер, — пробормотал он.

— Нет, ты должен сказать: «Нарекаю тебя…». Иначе это не сработает.

Адам чувствовал себя полным идиотом, но понимал, что Леония не отстанет от него, пока он не сделает в точности, как она просит.

Первый раз он пробормотал себе под нос, но уже в третий — понял, что смеётся. Он сам не знал почему, но у него внезапно улучшилось настроение, когда он представил, что окунает в воду старого Уорнера.

Леония тоже засмеялась. Когда он закончил, она опрокинула ведро с водой.

— Не хочу, чтобы кто-то это нашёл и задавал дурацкие вопросы.

Адам посмотрел на неё с восхищением, какого ещё не было. Забрав мокрую куклу у Адама, она поставила её на бочку, установив вертикально, так, что у маленьких ножек образовалась кровавая лужица.

— Итак, мастер Уорнер, как же мы вас накажем?

— Мы можем его повесить, — нетерпеливо вступил Адам, всё больше втягиваясь в игру. Он уже бросился искать кусок верёвки.

— Он умрёт в своё время, но ты же не собираешься его убивать. Это слишком быстрая смерть. Пусть помучается для начала. Леония обыскала конюшню, разгребая солому носком ботинка, пока не наткнулась на что-то.

— Я так и знала, что это где-то здесь.

Это был старый железный гвоздь, погнутый и ржавый. Очевидно, он долгое время провалялся в соломе. Леония была права: конюх не особо усердствовал в чистке конюшни. Она протянула гвоздь Адаму.