Исчезающий город

Марк шагнул вперед и похлопал рукой по своему агрегату.

– Вы хотите отвлечь его внимание от нее, верно? – Он самодовольно улыбнулся. – Я знал, что мой агрегат пригодится. – Он потянул выключатель, раздался оглушительный грохот, а за ним последовала ослепительная вспышка.

Многоножка словно ничего не заметила.

Тогда он открыл агрегат и потыкал в его узлы.

– Ничего не понимаю. Уже все перепробовал.

Джамиля вцепилась в Стефани, пытаясь сдвинуть ее с места, но шум из агрегата Марка привлек ее внимание.

– Я знаю, в чем дело.

– Что? – не понял Марк. – Нет, вы не можете этого знать. Я высококвалифицированный ученый.

Многоножка подбиралась ближе. Солнце скрылось за ее телом. Это вывело Стефани из оцепенения, и она бросилась бежать, но извивающееся чудовище превосходило ее по числу ног, по крайней мере, в соотношении сто к двум.

– Ладно, парень, смотри. – Джамиля опустилась на колени, поднесла дрель к агрегату и просверлила в панели отверстие.

Марк ахнул, но был слишком потрясен, чтобы ей помешать.

– Он перегревается, – заключила она. – Поэтому-то у тебя и происходят такие сбои. Если бы там была вентиляция, ты устранил бы проблему. – Она просверлила еще несколько отверстий.

За спиной у Стефани вздымался песок, попадая в пасть чудовищу. До нее оставалось три метра. Меньше двух метров. Все это напоминало бегущую дорожку, поскольку ее ноги скользили по зыбучему песку.

– Смотри, сейчас должно получиться, если мы… – начала Джамиля и потянула выключатель.

Последовала ослепительная вспышка, затем оглушительный грохот. Многоножка забыла о Стефани и, привлеченная ярким светом и громким звуком, бросилась к ним.

– Ты его починила. Починила! – вскричал Марк и обнял Джамилю. – Но оно же несется на нас. На нас несется!

Чудовище неслось прямо на них. План Марка заключался лишь в том, чтобы отвлечь многоножку от Стефани, но он добился того, что сделал следующими жертвами себя и Джамилю.

– Погодите еще минуточку, – сказала Ниланджана. – У меня почти все готово.

Многоножка покрыла расстояние между собой и двумя визжащими человечками в несколько голодных глотков. Они бросились бежать, но не более успешно, чем Стефани. Джамиля поскользнулась, и ее затянуло в поток песка, плывшего в пасть чудища. Именно в этот момент одинокий кривобокий снаряд рассек воздух и врезался чудищу в глаз. Оно замерло, пытаясь обнаружить источник нападения, и Джамиля снова смогла вскочить на ноги и броситься наутек. Другой летящий предмет, красновато-коричневая картофелина, попал прямо между огромных глаз.

– Не пригодятся, да?! – вскричала Луиза. – Получай!

Многоножка снова дернулась и бросилась на нападавшую, которая бежала впереди нее, разбрасывая картофелины.

– Смотрите, как действует моя картошка! Я так ею горжусь. Впервые я ею горжусь. Это напрочь ломает мой эксперимент.

Картофелины прекрасно отвлекали внимание многоножки, но не смогли помешать тому, что дистанция между ее пастью и Луизой быстро сокращалась.

– Готово, – сообщила Ниланджана. Она погрузила большую черную капсулу на стоявшие на земле санки.

– Всего один шаг, но он и прост, и сложен, – сказала Ниланджана. – Нам надо заставить многоножку это съесть.

– И что потом?

– У меня картошка кончается! Если у вас есть другие планы, то отлично. Но я по-прежнему горжусь своей картошкой!

Ниланджана пожала плечами. И, несмотря на то, что они провели вместе так мало времени, Дэррил с удивлением обнаружил, что понимает все, что она передает этим мимолетным пожатием плеч.

– Ты собираешься убить Улыбающегося Бога? – спросил он.

Луиза перестала нахваливать картошку и теперь кричала что-то нечленораздельное. Чудовище поглощало землю всего в нескольких шагах позади нее.

– А что нам еще делать? – возразила Ниланджана. – Или тебе хочется увидеть, как погибнут люди?

Дэррил посмотрел на бегущую Луизу, потом на многоножку с бессмысленной мордой насекомого, поглощающего все на своем пути, и нахмурился.

– Ты права. Я не хочу видеть, как гибнут люди. – Он взялся за рукоятку капсулы и потащил ее на санках по песку.

– Что ты делаешь?

– Мы породили проблему. Это дело рук моей церкви. И сейчас я ее разрешу.

Он замахал руками, выкрикивая:

– Эй! Эй! Сюда! – Потом поднял сжатый кулак и повертел им. – Я верю в Улыбающегося Бога. И я готов к тому, чтобы Ты меня поглотил.

Многоножка сбавила ход, но ей, похоже, надоело менять жертвы, и она продолжила преследовать Луизу, которая теперь выкрикивала что-то о том, чтобы ее похоронили вместе с картошкой.

– Я посвятил тебе всю жизнь! – прокричал Дэррил. – Ты не можешь меня вот просто так не замечать. «Радостно Он поглощает». Ну, я радуюсь. Видишь? – Он оскалил зубы, растянув губы, как только мог. – Теперь ПОГЛОТИ МЕНЯ.

И тут многоножка повернулась к нему, двигаясь быстрее, чем раньше, возможно, устав от этой игры и желая наконец что-нибудь съесть. Дэррил следил за ее перемещением. Ниланджана не могла на это смотреть и закрыла глаза, но потом подумала, что, если она видит его в последний раз, тогда ей все-таки нужно на него взглянуть. Ради него. Ради себя.