Исчезающий Трон (ЛП)

- Я не разделяю твоего энтузиазма по поводу убийства, Кадамах, - говорит Эйтиннэ. Руки сжались в кулаки; они предают ее чувства. Как сильно ее это задело. - Ты должен был послать sluagh доставить ее, как и остальных.

- Это не то, что ты думаешь, - проговорил он. Его голос омыл меня, будто река зимой. Я могла бы утонуть в его холоде. - Не в этот раз.

Киаран встал на колени и положил женщину на камни. Ее лицо повернулось ко мне, глаза закрыты. Она не так красива, как Кэтрин. Но она поразительна: ее черты сильны и прекрасны. Блондинка с длинными волосами, такими бледными, почти белыми, они заплетены в длинную косу, которая покоится на камнях. Цвет ее волос контрастирует со смуглой кожей. Шрамы усеивают щеки, подбородок, брови. Даже мертвая, она выглядит как воин.

Я узнаю намек эмоции в отяжелелом взгляде Киарана, подобно первым каплям дождя в огромной пустыне: тоска. Он провел пальцем по щеке женщины, оставляя кровавую дорожку.

Боже, это же она. Она. Соколиная Охотница, которую он любит.

“Я недостаточно ее любил”.

Эйтиннэ смотрит на него, в ее взгляде очевиден шок.

- Кадамах?

Он отдернул руку от лица женщины, как будто бы оно жгло.

- Верни ее назад, - сказал он резко.

Я тут же зажмурила глаза, вспоминая его слова. Киаран наблюдал за ее смертью, а затем наблюдал, как умираю я. Прямо как тогда.

Эйтиннэ холодна.

- Нет. Не проси меня об этом.

Киаран встал, его злость темна и порочна. Тени отделяются от земли: густые, тяжелые и голодные. Стало так холодно, что мои пальцы покраснели и онемели. Тонкий слой льда покрыл берег. Иней образовался на ветках деревьев вокруг нас и на влажной гальке у моих ног.

- Ты создала их вид, - его голос - свирепый шепот. - Ты послала их убивать моих подданных, потому что не смогла сделать это сама. Я хоть и начал войну между нами, Эйтиннэ, - голос упал до утробного рева - но ты задолжала мне это.

Ее голова откинулась назад, глаза пылали.

- Я ничего тебе не должна. Ты не единственный потерял тех, кто был под твоей защитой. Ты пролил первую кровь, Кадамах.

Киаран посмотрел вниз на тело женщины, его гнев рассеялся.

- И как дорого я заплатил за это.

Что-то смягчилось в Эйтиннэ. Как будто она никогда не видела эту часть его прежде - или видела, но не слишком долго.

Я могу почувствовать историю между ними, годы, проведенные до войны. Были ли когда-то они семьей? До всего этого? Киаран готов был провести вечность в ловушке, чтобы спасти Эйтиннэ. Они разделяют такое долгое прошлое. Интересно, как это вообще зажило.

- Я никогда ни о чем не просил тебя, - сказал он тихо. - Никогда. Верни ее назад. Верни свою чертову Охотницу назад.

- Я не могу, - проговорила Эйтиннэ. - Прости, я…

- Тебе нужна моя кровь, - сказал он так безжизненно.

Он достал кинжал из ножен и полоснул лезвием по ладони. Я вздрогнула одновременно с Эйтиннэ, наблюдая, как кровь заполняет ладонь. Наблюдая, как холод уходит из его взгляда, пока все, что остается у него, это часть, о которой я волнуюсь. Киаран.

- Возьми ее, - говорит он ей. - Возьми столько, сколько потребуется.

“Если ты согласна сделать свою часть, я сделаю свою”.

“Никогда не думала, что услышу, как ты предлагаешь это снова”.

Его кровь. Киаран предложил ее для нее, и он предложил ее снова, чтобы вернуть меня. В этом отличие Киарана от Кадамаха. Он по своей воле пытался спасти нас.

- Кадамах, - командный голос Эйтиннэ прорезал темноту, вечный. Она не поддалась, хотя ее взгляд полон жалости и горя. Я вижу, что она хочет помочь ему. - Кадамах, - повторила она снова, более нежно в этот раз. - Я сказала, не могу.

- Почему? - он говорит в гневе, но я слышу поражение, разбившуюся надежду.

- Потому что, mobrathair, - отвечает она, - Я не могу вернуть тех, кого ты убил.

Воздух вырывается из меня. Он убил ее. Он убил ее.

“Я любил ее недостаточно сильно”.

Не удивительно, что он отпрянул от меня, когда я сказала ему, что Кадамах был способен на любовь. Сентиментальная дура - так он назвал меня. Потому что уже тогда он убил женщину, которую любил.

- Почему? - не знаю, спрашиваю я себя или Кайлих. - Почему он это сделал?

- Я говорила тебе, - порицательно произнесла Кайлих. Она наблюдала за сценой перед нами, как будто бы видела это тысячи раз, без признаков сочувствия. Как будто бы ей плевать, как сильно ее сын горюет, и находит это немного разочаровывающим, что он так поступает. - Кадамах не создан для любви. Его дар - смерть.

“Скажи, как много тебе нужно узнать о моем прошлом, прежде чем ты поймешь, что во мне нет ни частички от человека”?

Может он и не человек, но, когда я смотрю, как он оплакивает женщину, что потерял - женщину, которую он любил - я вижу, что она оставила в нем кусочек человечности.

Я ошиблась прежде. Первая эмоция, которую я увидела в Киаране, была не тоска, это был стыд.

Правда в том, что мы оба бежим от судьбы, которая была уготована для нас. Он - фейри, чей дар - смерть, а я девушка, чей дар - хаос.

Мы существуем вместе, как огонь и зола.

“Куда бы она не шла, смерть следует за ней”.