Исчезла любимая

Карсон не мог утверждать, что все эти угрозы Чирли производили на людей впечатление. Но то, что она делала, было лучше, чем если бы она просто сидела у него и вместе с ним ждала бы звонка от людей, которые не только думали, что Шеннон мертва, но и были убеждены, что ее прикончил муж.

Чирли некоторое время вела машину молча, а потом спросила:

— У вас есть поручители, Джеймс?

— Как это?

— Наличность в банке, ценности, акции?

Он мысленно произвел инвентаризацию своего состояния.

— Около двадцати тысяч в банке и, может, около десяти тысяч сбережений дома. Почему вы об этом спрашиваете?

— Я только подумала, зачем эти двое увезли с собой Шеннон. Может, они считают себя настолько ловкими, что рассчитывают на безнаказанность и барыш?

— Вы хотите сказать, что они надеются получить с меня хороший выкуп?

— Да. А вы станете платить?

— Конечно. Все, что угодно, все, что у меня есть, только бы освободить Шеннон. Но мне это представляется невозможным. Вы считаете, что они пойдут на такой риск из-за той малости, что я смогу им выдать?

— Тридцать тысяч долларов? Это малость? Послушайте меня, голубчик, любой из этих типов, которых мы с вами видели в коробках, перережет вам глотку и за две тысячи. Но это лишь мое предположение и больше ничего, поймите это. Правда, оно стоит того, чтобы его заранее обдумать.

— Совершенно верно, — согласился Карсон. — Но я убежден, что они не пойдут на такой риск. Напасть на человека в надежде получить от него выкуп — это слишком отчаянный поступок.

— Насилие тоже, — сухо проронила Чирли.

Она припарковала машину перед кабаре, над дверью которого висела большая неоновая вывеска: «Саргассово море». Под вывеской были прибиты традиционные фотографии полуобнаженных девиц, а небольшая афиша объявляла:

«ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ СПЕКТАКЛЬ КАФЕ-КОНЦЕРТА, НАЧИНАЯ С 21 ЧАСА».

Ливрейный швейцар знал Чирли. Казалось, все знали Чирли. Клиентура тесной толпой окружила стойку, сделанную в виде лошадиной подковы. Кабаре было декорировано принадлежностями для ловли рыбы, развешанными по стенам, поплавками из цветного стекла и макетом корабля над кассой.

Когда Чирли и Карсон вошли в зал, он был погружен в темноту, а прожектор освещал упражнения упитанной девицы, одетой в два розовых бутона и в кружевное бикини. Упражнения производились под оркестр. Чирли сразу же отвоевала у бара два табурета.

— Один двойной виски для моего друга, — обратилась она к бармену. — И ничего для меня, Сэм, я веду машину.

Бармен был рад ее встретить.

— Давненько я вас не видел, Чирли, — улыбаясь, произнес китаец, обслуживая Карсона.

— Я представляю вам своего зятя, Джеймса Карсона. Джеймс, представляю тебе Сэма Ли.

Бармен поспешил пожать руку Карсону и произнес:

— Зять Чирли — мой друг. Вот возьмите, теперь моя очередь, — он протянул Карсону стакан.

Карсон поблагодарил его за выпивку, в которой он не нуждался, но которую пришлось принять, чтобы не обижать Сэма.

Бармен собрался поставить на место бутылку, как вдруг неожиданно обернулся.

— Джеймс Карсон! — воскликнул он. — Вы не тот мужчина, жену которого…

— Именно тот, — оборвала его Чирли. — И его жена является моей сестрой.

И она повторила бармену описание грабителей, что она уже проделывала в предыдущих шести барах.

— Вы можете на меня рассчитывать, Чирли, — пообещал китаец, склонив голову. — А если я что-нибудь узнаю, где я смогу вас застать?

— Позвоните по телефону Джеймсу, так будет лучше. Я задолжала за две недели за квартиру, и вампир, который управляет домом, может заставить меня ночевать на улице. Какой номер вашего телефона, Джеймс?

Карсон сообщил номер телефона, и бармен тут же записал его на полях своей регистрационной книги. Взяв один из банковских билетов, лежащих перед Карсоном, Чирли протянула его через прилавок.

— Это последний бар, который я знаю, — заявила она. — Или, во всяком случае, последний, где меня знают. Думаю, что нам лучше посидеть здесь сегодня вечером. Теперь и я желаю угоститься стаканом винца за счет зятя.

— Почему бы и нет? — не возражал Карсон.

Рыжая упитанная девица закончила свой номер под бурные аплодисменты зала, и ее место немедленно заняла другая — худенькая и темная.

— У нее талант, — проговорила Чирли, посмотрев несколько минут на выступление. — И она отлично сложена.

— Поддерживаю ваше мнение, — согласился Карсон.

Девица на эстраде уже разделась до дозволенного предела, установленного законом. Ее костюм составляли три кружевные бабочки, порхающие вокруг плоти во время быстрых ритмичных движений.

— Лично я предпочитаю закрывать эти места, — продолжала Чирли, подавая знак бармену вновь наполнить ее стакан. — Но в моем деле это не имеет значения. У меня нет необходимости вертеть ягодицами, чтобы зарабатывать свои бабки. Я пою.

Карсон подыскивал подходящее замечание, но ничего путного не придумал. Чирли залпом осушила свой стакан и резко поставила его на стойку.