Исчезнование Элис Тил

Дневник Элис Тил

Вы когда-нибудь подходили совсем близко к краю крыши высокого здания? Ощущали внезапный порыв спрыгнуть, твердо зная, что через несколько секунд все кончится? Я да. Да все, наверно.

У французов есть выражение для описания этого состояния (Quelle surprise![5]): «I’appel du vide», что означает «зов пустоты».

Иногда я чувствую, как пустота манит меня. Поздно ночью, когда я думаю о том, чтобы порезать себя, я беру на кухне длинный нож с зазубринами, ложусь на кровать, закатываю рукав и прижимаю зубья ножа к коже. И гадаю, что буду ощущать, если проведу лезвием по руке. Представляю, насколько глубокой будет рана, насколько темной будет кровь, станет ли она сочиться или забьет струей и велика ли будет боль, затмит ли все, что я испытываю. Я больше не хочу ничего чувствовать, потому что все это и так для меня чересчур.

Но тут просыпается здравый смысл, и я начинаю думать о вещах практических вроде того, что невозможно проконтролировать, как глубоко в меня вопьются зубья. И вдруг я случайно вскрою большой сосуд, возможно даже артерию? Мои познания в анатомии так ограниченны! А что, если случайно задену что-то важное? Размышляю, что почувствую, увидев прямо перед глазами бьющую толчками кровь, и какая беспомощность меня охватит, если не удастся ее остановить. Представьте, что это такое – истекать кровью и умереть в своей постели только потому, что у тебя был очередной скверный день и ты просто хотела прекратить думать о нем. Случалось ли такое с кем-нибудь? Скорее всего, да. Сколько так называемых самоубийц на самом деле оказалось лишь встревоженными тинейджерами, которые случайно зашли слишком далеко и не смогли прекратить то, что начали?

Итак, я снова иду на кухню, убираю нож и наливаю себе выпить. Это тоже помогает унять боль, а чтобы убить себя, требуется гораздо больше времени.

23

Он не удивился при виде очередного конверта на столе. Блэк прочитал отрывок из дневника Элис о попытках порезать себя и, едва Бэт вошла в штаб, протянул ей страницу. Потом вторую.

– Оба письма прибыли одновременно, – сообщил он.

На странице было всего несколько слов, накорябанных почти неразборчивым почерком. Бэт стала читать вслух. Блэк продолжал молчать.

– «Вчера я вышла на крышу. Отсюда гораздо выше, чем кажется с земли. Можно залезть по шатким лесам. Если не терять самообладания, это может сработать». – Она взглянула на Блэка, прежде чем закончить. – «Мне просто нужно набраться храбрости, чтобы довести дело до конца».

– Все это очень ясно показывает душевное состояние Элис. Она не бросалась с крыши школы, но это читается как предсмертная записка или предвестница таковой. Она поднималась на крышу, – вспомнила Бэт. – Крис сказал мне, что звал ее снизу. И мне не терпится попасть в школу. Преподаватели должны что-то знать об Элис.

– Особенно тот молодой, кто подвозил ее, – согласился Блэк. – Но все это странно, не находите? Никто не упоминал, что она страдала от депрессии или проявляла склонность к самоубийству. Но давление, которое она испытывала… – он пожал плечами, – все-таки действовало на нее, по словам Тони. Хотя она сама говорила ему это, а ее записи о множестве ролей, которые приходится играть, показывают, как она встревожена.