Исчезнование Элис Тил

– Возможно, так он кажется себе большим мачо. Возможно, считает, что я буду сильнее уважать его, потому что служил в армии.

Не это ли Энн Хадсон имела в виду под фразой, что Лукас Блэк кого-то убил? Он был солдатом, так что, возможно, и застрелил кого-то в Ираке или Афганистане. Бэт почувствовала себя немного глупо, поскольку объяснение лежало на поверхности.

– А возможно, ему просто нравится звук собственного голоса. – Блэк пожал плечами, словно все это не имело ни малейшего значения.

– Не слишком вы его любите, да?

– Мое отношение к нему совершенно не важно. Он старший детектив-инспектор.

– Должно быть, он сделал что-то правильное, чтобы добиться такой должности.

– У него степень в криминологии, о чем он любит упоминать. Часто. Одна из газет окрестила его мыслящим полицейским. Он сделал вид, что смущен таким определением, но, полагаю, втайне был очень польщен. Он крайне озабочен своим публичным имиджем и невероятно обозлится на всякого, кто попытается его дискредитировать. Хочет однажды стать главным констеблем, так что упаси бог каждого, кто встанет на его пути. Включая нас.

– В смысле нам нужно делать, что он говорит? – Это был искренний вопрос. Ей не всегда удавалось интерпретировать его ответы.

– В смысле нам нужно слушать, что он скажет, а потом использовать всю нашу осмотрительность и инициативу, чтобы раскрыть дело. Вряд ли мы получим от Эверли дельный совет. Он уже много лет никого не арестовывал. Относитесь к нему как к политику и постарайтесь не выводить его из себя, потому что в его власти играючи перевести нас в какой-нибудь Богом забытый уголок нортумбрийской полиции, из которого мы вряд ли когда-нибудь выберемся. Ясно?

– Да, – кивнула она.

– Хорошо.

– Так вы знаете этот город? – спросила она, намеренно сменив тему.

– Коллемби? Конечно.

– А я нет, – призналась Бэт и, поскольку он не понял намека, добавила: – Не могли бы вы немного рассказать о нем? Пожалуйста. Если не трудно.

– Особенно рассказывать нечего, – отмахнулся он, и на секунду Бэт показалось, что больше она ничего не услышит. – Типичный маленький нортумбрийский городок с населением примерно в десять тысяч. Известен своим шурфом. Это угольная шахта.

– Я знаю, что такое шурф.

– Еще там есть железнодорожная станция, но давно нет путей, – продолжал он отрывисто. – Несколько пабов, магазинов и библиотека. Рынок по пятницам. Вот и все. Это не туристическое место вроде Сихаузеса или Тайнмута. Никто не ездит в Коллемби без особой необходимости.

Он щелкнул по индикатору и стал поворачивать.

– Вот и приехали.

Машина свернула влево и начала взбираться на крутой холм по извилистой дороге, которая привела их в центр Коллемби. Бэт оглядела здания, включая мэрию с большим военным мемориалом из белого камня и рыночную площадь, служившую парковкой в обычные дни, когда, как сегодня, не было рынка.

Она заметила также крошечную библиотеку, чудом выжившую, клуб для работяг, несколько пабов и ряд магазинчиков. Когда они вышли из машины, ее внимание привлек один паб, стоявший почти напротив мэрии. Вернее, не сам паб, а ржавая вывеска, болтавшаяся на ветру и надсадно скрипевшая.

– «Черный жеребец»? – удивилась она.

– Раньше здесь неподалеку был другой паб, «Белая лошадь». Много лет назад кто-то открыл прямо напротив новый паб и назвал его «Черным жеребцом».

– Зачем?

– Понятия не имею. Может, чтобы покончить с владельцем «Белой лошади». Так или иначе, пабы оставались злейшими конкурентами больше полувека, пока «Белая лошадь» не разорилась и не закрылась навсегда.

– Оставив «Черного жеребца» в победителях.

– Да, если не считать того, что никто в Коллемби так его не называет.

– Как же его называют?

– «Грязный осел».

Он показал на боковую улочку, отходившую от рыночной площади.

– Идите туда, сверните вправо в конце Нил-стрит, пройдите немного вперед, пока не увидите слева Невилл-стрит. Тилы живут в доме семь. Когда закончите, встретимся здесь.

«Да, сэр», – чуть не огрызнулась Бэт, но вовремя спохватилась. Не стоит его дразнить. Она проводила Лукаса Блэка, направлявшегося в мэрию, взглядом, после чего пошла по Нил-стрит.

Войдя в устроенный в мэрии импровизированный штаб для чрезвычайных инцидентов, детектив Блэк увидел трудившегося в поте лица Фрейзера – тот в последний день работы не щадя сил развлекал свою бригаду историями прежних лет. Когда Блэк показался в дверях, Фрейзер как раз близился к кульминации очередного рассказа:

– На нем были черные туфли, которые – клянусь, не лгу – сверкали как зеркало. Ни единого пятнышка…

Оба детектива-констебля дружно рассмеялись, не заметив Блэка. Тот пересек комнату и подошел к своему столу. С этого угла его мог видеть только детектив-констебль Роджерс, но он либо не заметил Блэка, либо предпочел не замечать. Блэк давно его знал, так что тот, возможно, намеренно проигнорировал его.

– И вот главный констебль наконец выходит из здания, – продолжал Фрейзер, – подбородок засранца задран, голова гордо вскинута, в голове – ноль забот об этом чертовом мире… – он оттягивает кульминацию для пущего эффекта, – и наступает прямо в дымящуюся кучу конского навоза!