Исчезновение

  - Пол, тебя лихорадит, - сказала она, и отправила меня в спальню. Она принесла мне аспирин и горячее какао, и затем наблюдала, как я пью из чашки. Ее лицо выглядело истощенным, а глаза были как стеклянные, будто она ослепла. Все, что она делала - ходила, разговаривала, раздевала меня – было по памяти.

  - Я надеюсь, что Па скоро поправится, - шептал я, пока ее губы терлись о мою щеку.

  - Мы должны быть сильными, Пол, - сказала она. - Независимо оттого, что может случиться. Молись, Пол, и будешь сильным…

  Я провалился в глубокий, без сновидений сон, оказавшись на бездонной глубине, в сердце безграничной темноты, вычеркнувшись из бытия, став ничем, нолем, цифрой, не значащей ничего.

  Я проснулся от звуков смеха и веселья, от звона стаканов и приглушенных воплей радости. Я протер глаза и подкрался к двери. Я пристально вглядывался в происходящее на кухне. Я видел, как сияет мать, сидя за столом, как смеются братья и сестры, как о чем-то весело бормочет в двери дядя Виктор.

  Она увидела меня у двери.

  - Твой отец, Пол! - закричала она с огоньками в глазах, на ее щеках был румянец радости и веселья. - Он выжил! Только что у нас побывал доктор Голдстейн! С ним все будет хорошо…

  - Хорошо, - сказал я.

  В моем голосе была пустота.

  Я думал о Рудольфе Туберте, о ноже и том особенном звуке, который изошел из его губ, когда нож проник в его плоть, и из раны брызнула кровь. Я отвернулся, чтобы никто не видел, как меня трясет от ужаса и дрожи.

  Три недели спустя умер Бернард.

  Во сне.

  Его тело было холодным и лишенным жизни, когда мы все пытались его разбудить в последний день того, полного проклятий года.                                                    

Сьюзен

  Я хочу представиться.

  Меня зовут Сьюзен Роджет. Я сижу за пишущей машинкой на девятом этаже в квартире Мередит Мартин на Питер-Копер-Виллидж, город и штат Нью-Йорк. Выглянув из окна, я вижу Вест Ривер[Западная Река], где в бурлящих водах маленький буксир толкает огромный танкер. Ясный июльский день, и если быть точнее, то сегодня суббота, 9 июля. И если меня что-нибудь сейчас волнует, то лишь последние слова в рукописи, которую я только что прочитала, наверное, уже в десятый раз:

  «…Его тело было холодным и лишенным жизни. Мы все пытались его разбудить в последний день того, полного проклятий года».

  Дерьмо.

  Мне бы хотелось, чтобы все начиналось совсем не так, чтобы все было гладко, просто и прямо. Профессор Варонски на занятиях по Творческому Письму говорил, что лучший способ состоит в том, чтобы погрузиться в работу и начать, что бы вы не начинали. И, самое главное, сказал он, делать это надо самостоятельно.

  О, я все делаю сама, без чьей-либо помощи, так что все в порядке. То, что поставило меня в столь затруднительное положение. Прежде всего, мне не надо было читать эту рукопись. Никому не должно быть никакого дела до того, как я это сделала. Но как тогда узнать об этом парне по имени Пол, об исчезновении и обо все остальном?

  Ладно, предположим, я начала.

  Затем, как полагается, мне придется объяснить, как я приехала в Манхэттен, проделав путь в тысячу миль от Фарли, штат Айова, будучи командированной Бостонским Университетом, чтобы посетить известного литературного агента.

  Крепкие нервы, и еще - готовность к любому риску. Профессор Варонски говорит, что автор всегда должен рисковать, бросая вызов противоречиям, будучи немного следопытом и сумасшедшим в одно и то же самое время. Так что я взяла себя в руки (на что не потребовалось много усилий, потому что я уж точно не увядающая фиалка) и рискнула послать письмо Мередит Мартин.

  В письме, я ей объяснила что:

1.  Я горю желанием стать писателем и всегда хотела им быть. Я предпочитаю писать так же, как едят или пьют, что является лишь небольшим преувеличением.

2.  Я собираюсь начать учиться на третьем курсе Бостонского Университета этой осенью, специализируясь по коммуникации и общению – чуть ли не самому главному в литературной форме.

И тогда я бросила свою бомбу:

3.  Я являюсь родственницей одного из ее наиболее известных клиентов - автора «Ушибов в Раю» и всех других его замечательных романов и рассказов. (Не прямая кузина, да, но пока все еще родственница.)

Затем о жаловании.