Исчезновение

В тексте отречения содержалось все то, чему положено быть в таком документе: предсказуемые слова о свершенном ВВ за долгие годы правления, о поднявшейся с колен стране, с которой вновь, как и в приснопамятные времена, считается весь мир, о духовных скрепах и патриотизме, чьи идеалы настолько глубоки и сильны, что никому никогда не удавалось и не удастся переделать Россию под свои форматы: “Нас невозможно отлучить, оторвать, изолировать от родных корней и истоков!” Говорилось о трудном и драматичном пути российской демократии, “но мы не растеряли и сберегли саму суть и духовную основу российской государственности. Все это  вдохновляет граждан  на новые свершения, триумфы и победы”. Глухо было сказано об экономическом положении и об изоляции  страны, ибо что тут рассусоливать, да и обращался ВВ к народу совсем по другому поводу. Ближе к концу выступления прозвучали грустные слова о неизбежности прихода возраста, несущего болезни (слова эти, однако, не очень гармонировали с насаждаемым телевидением образом мачо,  не стареющего и по-прежнему в замечательной физической форме, но этим составители текста решили пренебречь), невозможности трудиться на благо общества с прежней силой и энергией, поэтому ВВ решил не участвовать в очередных выборах президента, добровольно сложить с себя полномочия.  При этом оговорил право выполнять свои обязанности лидера  вплоть до принятия присяги новым президентом, имя же преемника не назвал.

Вячеслав Сергеевич сказал, что Двойник вполне справился с задачей – вызывал уважение, но не жалость, побуждал население пережить горечь скорого расставания  с чувством огромной любви и бесконечной благодарности за все содеянное.

Подписанные в тот же исторический день указы о новых назначениях в ведомствах, которые принято называть силовыми, и об уходе премьера недвусмысленно давали понять: наступают новые времена. И – закрутилось, завертелось,  на вид безобидная зыбь оказалась обманчивой надежностью, опасной, готовой в любой момент засосать, затянуть в глубь вод.

На следующий день страна и мир только и обсуждали внезапную отставку того, кто, как уверяли, приговорен был богом и историей править до конца дней своих, до последнего предсмертного вздоха, повелевая судьбами населяющих одну седьмую часть суши; это был шок, удар током высокого напряжения, никто ничего не понимал: ну да, пропадал в последние два года по месяцу и больше, наверняка лечился, но скрывал, разные ходили слухи, но кто же им верит, слухам, народ вообще давно не верит никому и ничему – приучил зомбоящик, но отставка, по сути, отречение от власти, добровольное и осознанное?..

Пресса, телевидение и радио  словно ополоумели:  без конца, на все лады, обсуждалась версия нездоровья, в самом деле, оба родителя померли от рака с разницей в год, тут, правда, начиналась путаница – если верить официальным данным, сначала мать в июле 1998-го, а в августе 1999-го – отец, сам же ВВ уточнил, что отец ушел из жизни в конце 98-го, а мать дожила до 99-го. Собственно, какая разница, главная причина – онкология, вот и откликнулось на сыне. Если так, надо ждать скорого конца и грандиозных похорон, каких с момента кончины усатого Генералиссимуса не видала земля русская…  В интернете, несмотря на тончайшие сети уловления всяческой крамолы, проскочила злая шутка: глава РПЦ патриарх Кирилл заявил, что ВВ после смерти будет причислен к лику святых и он, патриарх, с нетерпением ждет этого светлого дня.

Другие же предлагали не драматизировать ситуацию  – медицина ныне способна на чудеса, если и болен ВВ, то с привлечением западных онкологов возможно излечение. Третьи же попросту ничему не верили и выдвигали самые невероятные версии отставки, вплоть до скорого переселения в тайную Резиденцию на одном из островов дружественного тихоокеанского государства Вануату в Меланезии: конспирологи резвились вовсю – настал их час… И лишь единственно трезвые между угорелыми, как сказал бы Федор Михайлович,  четко и ясно давали понять – в стране совершился ползучий переворот, свидетельство чему –  новые назначения в органах  и армии; элиты схарчили ВВ, как и предсказывалось оппозиционными политологами, живущими за рубежом. Кого назначат вместо ВВ – это интересовало более всего, ибо всерьез обсуждать возможность честных выборов выглядело непозволительной наивностью, поэтому никто и не обсуждал.