Исчезновение атомохода

- То есть? – удивился тот. – За целый час ни одного указания? Тогда действительно, какого беса мы летим к этой котловине, если о нас попросту забыли. Вот черти, чтоб их в душу мать, этих горе-учёных! – выругался он. – Вылетайте немедленно! Вылетели. Направляйтесь мимо Новосибирского архипелага! Направились. Подлетайте к котловине Амундсена! Подлетели. А дальше что? Нас попросту игнорируют в эфире, так выходит?

- Не так, - ответил радист. – Связь утеряна ещё полчаса назад.

- Как утеряна?

- Просто. Мы не слышим - нас не слышат.

- И ты молчал всё время? Почему не доложил?

- Проверял. Настраивал. Думал сбой какой-то. Теперь вот докладываю.

- Час от часу не легче. В каких координатах утрачена связь?

- Когда миновали под собой Новосибирский архипелаг.

- И что?

- Сплошное молчание в эфире. Вызывал, настраивал, посылал даже сигнал бедствия по протоколу. Пустота. Ноль в квадрате. Полное безмолвие.

- А как с другими станциями?

- Никого. Абсолютный вакуум. Приёмники словно умолкли навсегда. Сразу, в один миг, одновременно.

- Ты засёк квадрат?

- Так точно.

- Аномалия какая-то, - вклинился в разговор Сергей. Константин только хмыкнул:

- Я вам больше скажу. Уже полчаса я не могу настроить вектор радиоантенны. Мало того, что не ловит ни одного позывного нашей Северной дислокации, так ещё не ловится ни одна гражданская волна.

- Это как? Поясни.

- Любая радиопередача в эфире, транслируемая в пределах радиостанций Мурманска, Тикси или Новосибирских островов, должна улавливаться нашим пеленгатором. Скажем, политические новости или концерт какой-нибудь. Сводка погоды та же.

- И что?

- И ничего. Даже обычную музыку не могу поймать. Ту, которую слушают в любом автомобиле, если он оснащён обыкновенным радиоприёмником.

Наступила зловещая пауза. Что-то не нравилось Илье в этом сплошном молчании эфира. Что-то гнетущее и утраченное закралось в душу, оставляя неприятный тревожный осадок. Грохот винтов за бортом по-прежнему рассекал воздушные потоки на две части. Небо, теперь уже хмурое и свинцовое, расступалось перед могучей машиной, деля пространство надвое.

- А вот и первый наш «братец» в кавычках! – передал Сергей. – Заметили, как внезапно исчезло солнце в тучах? Этот циклон, очевидно, тот, что был над Норильском.

- Ты им имена ещё дай. Откуда такая уверенность, что именно он?

- Наугад сказал.

- Послушать тебя, так они расположились в ряд, следуя друг за другом, как по цепочке.

- А отчего и нет, командир? Мы же не знаем их чёртову природу происхождения. И если целые воздушные массы в сотни километров радиусом способны повернуть вспять, то и по цепочке могут следовать.

- Я же говорю, - повторил Константин, - аномалия: правильно ты сказал. Причём, глобальная. Почти над всей Арктикой.

Командир на миг задумался, тревожно наблюдая, как приборная панель винтокрылой машины начала мигать красными лампочками оповещения опасности.

- Этого ещё не хватало! – процедил он в ларингофон, восстанавливая положения приборов, сверяясь с инструкцией. – Проверь у себя, Сергей, уровень высоты. Похоже, ребятки, нас всасывает в какие-то непонятные турбулентные потоки.

- Так ты говоришь, - обратился Сергей к радисту, исполняя команды Ильи, - что мы сейчас летим в сплошном пустом эфире?

- Да! – прокричал тот, перекрикивая грохот винтов, который каким-то необъяснимым образом стал проникать через наушники. – Как корова языком слизала. Полное абсолютное молчание.

- И мы, выходит, теперь отрезаны от всего цивилизованного мира? Так получается?

- Точно так, умник ты наш. Иначе я не стал бы тебе это рассказывать. Своих дел по горло. Не могу поймать ни одну волну. Тикси замолчал полчаса назад. Мурманск ещё раньше. Норильск тоже молчит. Пеленгующая станция нашей Северной дислокации не подаёт никаких сигналов.

- Нас не видит ни один радар на планете? – изумился Сергей. – Так что ли? Мы стали невидимы?

- Выходит, что так. Попали в какой-то своеобразный кокон, из которого не вырываются ни одни радиоволны. И не проникают внутрь, кстати, тоже.

Оба замолчали. Вертолёт трясло и бросало в стороны. Такая громадная машина, как мощный «Ми-6», по всем видимым причинам не могла справиться с буйством турбулентных потоков.

- Это что-то новое! – натужно прокричал в микрофон Илья, с силой принимая руль на себя. Красные лампы оповещения опасности на приборной панели теперь светили все разом, отбрасывая в кабине причудливые зловещие тени. Сразу потемнело. За бортом с каждой секундой начинало твориться что-то невообразимое.

- Выходим из зоны турбулентности, командир? – прокричал Сергей, всматриваясь с тревогой во фронтальное окно кабины.

- Не могу! – заорал тот. – Бери дублирующий руль, рви на себя! Нас засасывает в воронку смерча!

Что-то полыхнуло с мощной силой. Что-то разорвалось за бортом, что-то треснуло в обшивке.

- Ничего себе, циклончик! – прокричал Костя-радист. – Так и в преисподнюю попасть можно!

Их машину швыряло, радиста мотало из стороны в сторону, он едва удерживался в кресле, пытаясь дотянуться до аппаратуры.

- Что там? – прокричал он в микрофон.