Исчезновение Йозефа Менгеле

Сидя за рулем, Грегор слушает новости по радио и ругается на чем свет стоит. Бундесвер примет участие в маневрах НАТО, священник благословляет создание общества иудео-христианской дружбы во Франкфурте, израильское торговое представительство в Кёльне одобряет кандидатуру нового директора. Да еще этот треклятый джаз: Грегор ищет волны, передающие классическую музыку. Он склоняется к авторадио, пару секунд ловит другую волну и врезается во встречную машину, которая резко тормозит.

Грегор примирительно сует даме, сидящей за рулем, деньги, ее бампер лишь чуть-чуть оцарапан, незачем составлять протокол, с неба льет как из ведра, так чего зря время терять. Дамочка, кутаясь в меховое пальто, отказывается: закон есть закон, «и мы в Германии, цивилизованной стране». Серебристый БМВ ее мужа только что из ремонта. Грегор настаивает, кладя сверху еще тридцать марок. Она вынимает из ящичка для перчаток кипу документов; он в ярости грозит просто взять и уехать, она – что позовет полицию, вот кругом уже толпа зевак, какой-то тип в пальто записывает номер «опеля», и вдруг откуда ни возьмись появляется полицейский патруль. Удивленный аргентинским паспортом и явным баварским акцентом Грегора, офицер требует не уезжать из Мюнхена до удостоверения его личности.

Когда полицейские наконец уходят, Грегор стремглав бежит к первому же телефону-автомату. Набирая номер отца, он весь трясется. Еще через два часа в главный комиссариат Мюнхена входит импозантная делегация. Большой Карл со своим адвокатом, начальник полиции Гюнцбурга и Зедльмайер с дипломатом в руке желают говорить с офицером. Все вместе выходят попить пивка, разглагольствуют, торгуются – дело закрыто.

На следующий день Грегор улетает в Южную Америку.

28

Теперь вся его жизнь – в Аргентине, и к нему вот-вот приедут Марта и Карл-Хайнц. Грегору сорок пять, и ему хочется душевного покоя, нового семейного очага, хочется принять их в большом доме. Он находит виллу в калифорнийском стиле в доме 970 на Виррей-Вертиц, тихой и зеленой улочке рядом с жилым кварталом Оливос, в двух шагах от побережья. На пляже – кабачки, пристань для прогулочных яхт, Марте и Карлу-Хайнцу тут не придется чувствовать себя чужаками: чудесный уголок очень похож на квартал у озера Альстер, что в Гамбурге, или на берлинский Ванзее.

Невзирая на свой капиталец, Грегору приходится занять деньжат, чтобы купить домик и как следует завершить новое задание отца: инвестировать в фармацевтическое общество «Фадро Фарм». Сделать так ему посоветовал его южноамериканский партнер Мертиг, хозяин «Орбиса»; такое уже бывало – кое-кто из друзей вложился в производство медикаментов и исследование особых методов лечения туберкулеза. Но банки ни песо не одолжат апатриду, у которого к тому же скоро истечет срок действия паспорта. Если Грегор всерьез намерен обжиться здесь и жениться, ему придется раскрыть свое настоящее имя: опять стать Менгеле.

Грегор, как всегда, советуется с кружком близких друзей. В Аргентине он не рискует ничем. У американцев на уме лишь одно – борьба с Советами, а немцы не хотят ничего знать о нацизме. Война окончена. Шваммбергеру, уничтожившему столько гетто в Польше, паспорт восстановили, консульство ФРГ не чинило ему никаких препятствий. К тому же Сассен сказал ему, что новый посол – свой в доску. Вернер Юнкер был нацистом и ближайшим соратником Риббентропа в Министерстве иностранных дел. Он занимал видную должность на Балканах и очень обрадовался, встретив в Буэнос-Айресе своего приятеля Павелича, бывшего хорватского диктатора.

Грегор является в посольство, представив туда все документы, которые с конца войны умудрялся скрывать; теперь ему надо подтвердить, что он и есть Йозеф Менгеле. Поверенный в делах консульства не моргнул и глазом, когда Грегор заявил ему, что с самого прибытия в Аргентину проживал под другим именем. Он пересылает досье в Бонн, где никто не заглядывает в список военных преступников. Возможно, в Мюнхене Грегор запаниковал зря: ФРГ осудила нацизм, но восстанавливает в должностях его кадры вместе с их подручными, возмещает ущерб, нанесенный евреям, но не препятствует их убийцам проворачивать дела в Южной Америке и на Ближнем Востоке. Признание права на «политическую ошибку», амнистия «жертвам денацификации», сплочение нации, всеобщая амнезия… Адьё, Грегор: в сентябре 1956 года консульство Западной Германии в Буэнос-Айресе выдает гражданское свидетельство и метрику на имя Йозефа Менгеле.