Исчезновение Йозефа Менгеле

Он просто умирает. Тогда, влекомый темной силой, он один вступает в бирюзовую гладь, опустив голову, и просто качается на волнах, больше не ощущая ни измученного тела, ни сгнивших органов, плывя по течению, уносящему его прочь, в океанские просторы, на дно, к безднам, как вдруг затылок твердеет, челюсти смыкаются, замирают все члены, вся жизнь его. Менгеле хрипит, чайки бьют крыльями и плачут от радости, Менгеле тонет. Он еще дышит, когда Боссерт, борясь с волнами, тащит его к пляжу – но из моря выносит уже труп.

«Дядя Педро умер!» – вскрикивают Лизелотта и дети. Дядя Педро умер в бескрайности океана, под солнцем Бразилии, тайком, так и не представ перед судом людей и его жертв за свои неисчислимые убийства.

На следующий день Менгеле по фальшивому паспорту был похоронен в Эмбу. Боссерт, угодивший в больницу, не присутствует на погребении. Только его жена, директор кладбища и могильщик провожают «Вольфганга Герхарда» в последний путь.

Эпилог Призрак

77

Сегодня, 27 января 1985 года, над Освенцимом снегопад. Среди тех выживших, что приехали на сороковую годовщину освобождения лагеря, в этот день есть группа пятидесяти-шестидесятилетних калек, близнецов, карликов, уродцев. Встав перед камерами журналистов, остатки человеческого зоопарка Менгеле требуют у всего мира правосудия и призывают правительства наконец поймать их истязателя. «Мы знаем, что он еще жив. Пусть ответит за все».

Из Польши большинство улетают в Израиль. 4 февраля начинается иллюзорный суд над преступником против человечности в мемориале Холокоста в Яд Вашем в Иерусалиме. Возглавляет трибунал бывший генеральный прокурор процесса над Эйхманом. Три вечера подряд подопытные зверьки Менгеле рассказывают о своих страданиях. Вспоминает бывшая надзирательница блока цыганских близнецов. Впрыснув сперму брата-близнеца внутрь сестры и ожидая, что молодая женщина родит пару младенцев, Менгеле, убедившись, что она носит лишь одного ребенка, вырвал зародыш из матки и бросил в огонь. Другая женщина ошалело сознается: ей пришлось убить собственную дочь, которой исполнилось только восемь дней. Менгеле приказал вскрыть ей чрево, чтобы достать из него младенца; ему хотелось узнать, сколько ребенок проживет без кормления. Мать слушала, как ребенок непрерывно надрывается от крика, и наконец сжалившийся врач-еврей ввел крошке морфин. Есть и еще женщины: они рассказывают, как эсэсовцы размозжали черепа младенцам прикладами винтовок, и описывают стены кабинета Менгеле, увешанные глазами, наколотыми на булавки, как бабочки. Показания передают все мировые средства массовой информации – и резонанс потрясающ: еще не закончился процесс, а американский министр юстиции требует скрупулезнейшего повторного рассмотрения дела и ареста преступника, под давлением центра Симона Визенталя в Лос-Анджелесе – тот только что обнародовал рассекреченный меморандум разведки, свидетельствующий, что в 1947 году Менгеле побывал в руках у американцев. Информация ложная, но успевает наделать много шума: так, значит, это американцы позволили Ангелу смерти удрать? И сколько еще нацистов после войны работали на их спецслужбы? Следствием, призванным выявить тайные явки нацистских преступников в Соединенных Штатах, руководит специальное Бюро расследований, созданное администрацией Картера. В его распоряжении и ЦРУ, и Агентство национальной безопасности, Госдепартамент и оборонное ведомство, все бесчисленные ресурсы американской супермощной государственной машины. 8 февраля, то есть через два дня, израильтяне объявляют, что возобновляют поиски, и обещают миллион долларов тому, кто выдаст им Менгеле. Вознаграждения за его поимку достигают баснословных сумм: центр Симона Визенталя и «Вашингтон Таймс» добавляют каждый по миллиону долларов, ФРГ – еще миллион марок… Через сорок лет после окончания войны голова Менгеле стоит три миллиона четыреста тысяч долларов. Американцы, израильтяне и западные немцы договариваются объединить усилия и обмениваться информацией. Гюнцбург и Южную Америку наводняют журналисты и авантюристы; СМИ анонсируют самую крупную охоту на человека конца двадцатого столетия. Охота лишь за призраком, но этого еще никто не знает.

Запад на все лады повторяет новое понятие – «Холокост». В конце 1970-х годов сериал, героев которого сыграли Мерил Стрип и Джеймс Вудс, заставил десятки миллионов семей почувствовать, какой размах на самом деле приобрело истребление евреев в Европе. Шок неописуемый, смятение всеобщее, слово входит в обиход, и наконец заговорили те, кому удалось уцелеть в лагерях. В Германии ушло на пенсию поколение ответственных работников и простых служащих нацистского периода, и можно официально начинать скорбную работу памяти. В Соединенных Штатах Холокост становится моральной точкой отсчета. Конгресс одобряет строительство музея в Вашингтоне; еще двадцать два таких музея откроются по всей стране. Клод Ланцман заканчивает монтировать свой фильм «Шоа».