Исчезновение Стефани Мейлер

– 5. Черная ночь Среда, 9 июля – четверг, 10 июля 2014 года

Джесси Розенберг

Среда, 9 июля 2014 года, Лос-Анджелес

17 дней до открытия фестиваля

С первой полосы “Орфеа кроникл” от 9 июля 2014 года:

ЗАГАДОЧНАЯ ПЬЕСА

НА ОТКРЫТИИ ТЕАТРАЛЬНОГО ФЕСТИВАЛЯ

Изменения в программе: в пятницу мэр города объявит, какой спектакль сыграют на открытии. По его словам, эта постановка обещает сделать двадцать первый фестиваль одним из самых запоминающихся за всю его историю.

Я отложил газету: самолет шел на посадку в Лос-Анджелесе. Сегодняшний номер “Орфеа кроникл” дала мне Анна, когда утром мы встретились с ней и Дереком, чтобы в последний раз уточнить ситуацию.

– Держи, – сказала она, протягивая газету, – будет что почитать в дороге.

– Мэр либо гений, либо в дерьме по уши, – улыбнулся я, пробежав глазами первую полосу и засовывая газету в сумку.

– Склоняюсь ко второй гипотезе, – засмеялась Анна.

В Калифорнии был час дня. Я вылетел из Нью-Йорка поздним утром, но благодаря магии часовых поясов у меня, несмотря на шесть с половиной часов перелета, еще оставалось время до встречи с Кирком Харви. Я хотел провести это время с пользой и разобраться, зачем сюда приезжала Стефани. Обратный рейс был завтра после полудня, в моем распоряжении были всего сутки.

Согласно правилам, я поставил в известность о своем приезде дорожную полицию Калифорнии, тамошний аналог полиции штата. В аэропорту меня встретил полицейский, отзывавшийся на имя Круз; на время моего пребывания здесь он был направлен в мое распоряжение. Я попросил сержанта Круза отвезти меня прямо в отель, где, судя по кредитной карте, останавливалась Стефани. Это был симпатичный “Бест Вестерн” неподалеку от бара “Белуга”. Номера недешевые; в деньгах она явно не нуждалась. Кто-то ей платил. Но кто? Таинственный заказчик?

Я показал администратору на ресепшне фото Стефани, и он сразу ее узнал.

– Да, я ее хорошо помню.

– Вам запомнилось в ней что-нибудь особенное? – спросил я.

– Красивая молодая женщина, хорошо одета, как не запомнить, – ответил администратор. – Но меня особенно пора зило другое: я первый раз в жизни видел живого писателя.

– Она сама так представилась?

– Да, сказала, что пишет детектив по мотивам одной реальной истории и приезжает сюда, чтобы найти ответы на свои вопросы.

Значит, Стефани в самом деле писала книгу. После увольнения из “Нью-Йорк литерари ревью” она решила осуществить свою мечту и стать писателем, но какой ценой?

Я не забронировал себе гостиницу заранее и удобства ради снял на одну ночь номер в “Бест Вестерн”. Потом сержант Круз отвел меня в “Белугу”. Я вошел туда ровно в 17.00. Девушка за стойкой, вытиравшая стаканы, поняла по моему поведению, что я кого-то ищу. Имя Кирка Харви вызвало у нее веселую улыбку.

– Вы актер?

– Нет.

Она пожала плечами, словно не поверила.

– Видите, на той стороне улицы школа. Спуститесь в подвал, в актовый зал.

Я отправился в школу. Не найдя входа в подвал, я обратился к сторожу, подметавшему внутренний двор:

– Простите, где мне найти Кирка Харви?

Тот расхохотался:

– Еще один!

– Еще один кто? – спросил я.

– Ну вы ж актер?

– Нет. Почему все считают, что я актер?

Тот прямо покатился со смеху:

– Ща поймете. Видите, вон там железная дверь? Спускайтесь вниз, там увидите объявление. Не ошибетесь. Удачи!

Оставив его веселиться дальше, я последовал его указаниям. За дверью оказалась лестница, я спустился по ней и увидел тяжелую дверь, на которую была грубо налеплена скотчем громадная афиша:

ЗДЕСЬ ИДЕТ РЕПЕТИЦИЯ ПЬЕСЫ ВЕКА

“ЧЕРНАЯ НОЧЬ”

АКТЕРАМ: ПРОСЬБА ПРЕДСТАВЛЯТЬСЯ МЭТРУ КИРКУ ХАРВИ В КОНЦЕ РЕПЕТИЦИИ.

ПОДАРКИ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ.

Соблюдайте тишину!

Разговаривать запрещено!

Сердце у меня заколотилось. Я сфотографировал афишу на телефон и немедленно отослал фото Анне и Дереку. И только собирался повернуть дверную ручку, как дверь резко распахнулась. Мне пришлось отскочить, чтобы не получить по физиономии. Мимо меня пробежал на лестницу рыдающий мужчина, и я услышал, как он в бешенстве клянется сам себе: “Да никогда! Никому и никогда не позволю с собой так обращаться!”

Дверь осталась открытой, и я осторожно пробрался в темное помещение. Это был обычный школьный актовый зал, довольно большой, с высоким потолком. Ряды стульев перед маленькой сценой, залитой жарким слепящим светом прожекторов. На сцене были двое: пухлая дама и низенький господин.