Исчезновения

– Но этого было недостаточно, не так ли? – продолжал я. – Ты взяла мой чертополох для вариантов. – Потрясение на ее лице проявлялось все сильнее. Словно она даже и не помнила, откуда взялся чертополох. – Этот чертополох мог стать единственным, что наконец заставило бы людей увидеть меня. Но тебе все это нужно было только для себя самой.

– Стивен…

– А потом Матильда. – Я подошел на шаг ближе к ней. Сжал кулаки так сильно, что на следующий день они будут в синяках.

Она покачала головой, притворяясь глупой. Однако Джульет была кем угодно, но не дурой.

– При чем тут может быть Матильда? – спросила она.

Матильда, милая Матильда, девочка, которая приходила домой с Джульет так часто, что практически выросла в нашем доме. Единственный человек не из моей семьи, кто когда-либо по-настоящему говорил со мной. Единственный человек, включая мою семью, кто когда-либо слушал то, что говорю я.

Я бы любил ее. Я бы хорошо о ней заботился.

Но Джульет решила сама толкнуть Матильду прямо в объятия Малкольма.

– Скажи мне, дорогая Виола, – я почти выплевываю эти слова ей в лицо, – почему Матильда думает, что я – твой сводный брат?

Джульет замерла. Краткая вспышка вины, пробежавшая по ее лицу, подтвердила все, что я уже знал. Она скрывала, кем я ей приходился. Потому что даже с самого детства она стыдилась меня.

– Дело было не в… тебе… – запинается она, словно читая мои мысли. – Я не хотела, чтобы люди узнали о нем. В тюрьме. За ограбление могил. – Ее губы кривятся в отвращении. – Поэтому я сказала, что сирота, и взяла фамилию Элеанор. Но ты оставил фамилию Шоу. – Я получил маленькое удовлетворение, увидев, как краснело ее лицо в мучениях, пока она пыталась объясниться. – Все просто решили, что мы не родственники. Ты не был в школе, казалось, не имело значения, когда я не поправляла людей. Но… мне надо было бы это делать. По крайней мере, сказать Матильде. Она бы поняла. – Глаза Джульет умоляли меня. – Пожалуйста, постарайся понять.

– Я больше никогда не хочу тебя видеть, – сказал я и, хотя не знал, что так оно и произойдет, имел в виду именно это. – Так, может, остальные в Стерлинге правы, – произнес я, дрожа. – Может, мы все совершенно правы, что ненавидим тебя.

– Стивен, – лицо ее стало пепельным, – мне так жаль. Я никогда не хотела причинить тебе боль.