Исчезнувшая сестра [litres]

«Городок за холмами», дурацкую «комедию в советском стиле», как рекламировался этот кинопродукт, я не видела. Но то, что Эля снялась там в маленькой роли, я, конечно, знала. Сестра, тогда еще студентка театрального училища, прожужжала мне все уши. Это была ее первая роль в кино. Для меня такое обстоятельство, впрочем, было недостаточно основательным, чтобы полтора часа смотреть бездарную чушь, которую не желали смотреть другие: «Городок за холмами» крутили в пустых залах, и его потом очень быстро убрали из проката. Когда Эле было девятнадцать, мне меньше всего хотелось быть доброй и внимательной старшей сестрой.

Узнав, что я не видела «Городок за холмами», Андрей предложил мне его показать: у него сохранилась видеокассета. Правда, она была у него дома, и он пригласил меня наведаться в «Ангро» еще раз, чтобы посмотреть на юную Элеонору. Видеомагнитофон в его кабинете имелся.

– Фильм, конечно же, глупый, – признал Андрей, – но мы с Элей там очень хороши. Нельзя же так: ни разу не видеть свою единственную сестру в ее единственной роли. Приходите завтра! Я возьму кассету с собой из дома.

Я пообещала Андрею прийти. Мне теперь захотелось посмотреть на Элю. Элю из далекого прошлого, какой я ее знала.

11

После встречи с Ангро я поехала в «Дубраву». Было начало седьмого. Валя уже собиралась домой. Когда я вошла, она застегивала свой плащ.

– Узнала что-то новое? – спросила она, вглядываясь в меня.

– И да и нет, – ответила я и рассказала Вале о странном послушании Эли ее новому хахалю.

– И с чем это могло быть связано? – спросила она.

– Никто ничего толком не знает. Все только говорят, что она стала сама не своя.

– И ты это тоже увидела?

Валя не знала, что мы с Элеонорой общались только по телефону. И сообщать ей об этом вот так вот вдруг я не хотела.

– А я ее уже давно не видела, – ответила я.

– Когда это было в последний раз?

Я остолбенела. Валя никогда не была такой дотошной в наших разговорах о личном.

– Прости, что я тебя об этом спрашиваю, но сейчас это важно. Ты общалась с Элей после своей командировки в Чагуру?

– Нет, – только и сказала я, уже совершенно не понимая, что происходит.

Валя вдруг помрачнела и стала расстегивать плащ. Сняв его и повесив на вешалку, она пошла к своему столу. Я ждала. Сев за стол, Валя мельком посмотрела на меня, потом отвела взгляд в сторону и начала рассказывать:

– Я обещала Эле тебе это не говорить, но сейчас особые обстоятельства. Мало ли, может, здесь есть какая-то зацепка. Дело в том, что где-то в начале апреля Эля была здесь. Она сказала, что приехала без предупреждения, думая, что застанет тебя и так. Но ты была в Чагуре, и Эля столкнулась со мной.

Здесь Валя посмотрела на меня. Я, оторопев от услышанного, так и осталась стоять у входа.

– Ты сядь. А то так трудно разговаривать, – попросила она.

Я прошла к своему столу и села на стул. В голове, как мячики, прыгали Валины слова: «Эля была здесь».

– Зачем она приходила? – спросила я.

– Со мной Эля о своем деле говорить не стала. Она была очень разочарована, когда узнала, что ты в командировке и что она опоздала буквально на день. Я знала, что она не будет звонить тебе в Чагуру. Она мне сама сказала, что не хочет говорить с тобой о своем деле по телефону и дождется твоего возвращения. И потому я думала, что вы потом встретились, и ты все знаешь от нее самой.

– Что – все?!

– Ну, мне это не известно. Я же сказала, что со мной она о своем деле не говорила. Она искала тебя.

Я соображала: Элеонора приходила ко мне в начале апреля. До отъезда в Сочи у нее оставалось около двух недель, но она мне после своего визита не позвонила. Я была ей нужна, она могла мне позвонить и не позвонила. Как это понимать?

– Что еще она тебе сказала? – спросила я Валю.

– Практически больше ничего. Мне показалось, что у нее были какие-то проблемы. Я предложила ей выпить вместе кофе у нас в буфете – вдруг я могу ей быть чем-то полезной. Но Эля отказалась.

– Как она выглядела?

– Хорошо она выглядела. Шарф на ней был такой красивый, бирюзовый, прямо под цвет ее глаз.

– А что у нее было в глазах? Страх?

– Страх? Да вроде нет. Пожалуй, разочарование. Или растерянность.

– Почему ты не рассказала мне о встрече с Элей сразу, когда услышала от меня, что она пропала? Сама же признаешь, что сейчас особые обстоятельства.

– Честно говоря, я об этом просто забыла. Да и ее дело к тебе не было важным. Так она сама мне сказала. Я думала, она с тобой потом связалась. Значит, не связалась…

– Тебя не удивила ее просьба не рассказывать мне о ее приходе? Зачем это скрывать, если собираешься встретиться с человеком через несколько дней? – спросила я.

– Эля это объяснила. Она сказала мне, что ты не желаешь, чтобы она сюда к тебе приходила, и ей хочется избежать нового разговора на эту тему.

– Сколько Эля пробыла здесь?

– Минут 5–10.

– Она никому от нас не звонила? – спросила я.

Валя задумалась.