Исчезнувшая стихия

— Если я хочу свалить из дворца до заката, то да. Безумно спешу, — и, видя мое озадаченное лицо, продолжила. — Я почти закончила с трупами, больше мне нет смысла здесь оставаться. Хочу съездить в некоторые деревни, расспросить местных, посмотреть на места, где были найдены тела и желательно без фей. У них уйдет дня три на осмотр тел, хочется верить, что за это время я успею что-нибудь найти. Надеюсь, вы не возражаете?

— Они настолько тебя раздражают?

— Они меня отвлекают и… кхм, портят материал.

— Слушай Диана, винить Кэссиди в том, что произошло сегодня, по меньшей мере, глупо.

— А я и не виню Кэссиди, но согласитесь, если бы не она, эльф прожил бы дольше, — мда, особо не поспоришь. — И уж если быть до конца откровенной, то большая часть вины лежит на вас. Это вы распустили своих стражников настолько, что они осмелились нарушить приказ принца, — у меня непроизвольно сорвался рык, за окном, вторя мне, послышался раскат грома. Сид напряглась, готовясь, видимо, к очередному сражению.

— Можешь ехать, — прорычал я, — но с тобой отправятся двое демонов, что бы ты больше не сомневалась в моем умении контролировать стражников, — охотница направилась к двери.

— Плевать, — махнула она рукой, — только пусть под ногами не путаются. Не прощаемся.

— Почему? — спросил я. Девчонка замерла, не дойдя до выхода пары шагов, и когда я уже собирался перефразировать вопрос, обернулась.

— У охотников прощание — плохая примета, — тихо сказала она. — Мы говорим "прощай", только когда действительно уходим навсегда.

— Странная примета, — Сид криво улыбнулась, а вот в глазах промелькнула обреченность. Обреченность? Мне точно нужно поспать.

— У нас много странных примет.

— И ты всем им веришь?

— Нет, — она тряхнула головой. Еще какое-то время я продолжал разглядывать Диану.

— Почему?

— Ваше Высочество, жизнь охотника странная штука и…

— Чушь, для тебя это личное, нечто большее, чем просто примета, — и снова обреченность в ее взгляде. Такая сильная, что невозможно смотреть, такая острая, что невозможно вынести, такая темная, что невозможно спрятаться. Нужно как-то ее утешить. Утешить? Да, хрена-с два!

— Вас это не касается, — отчеканила она, снова становясь самой собой. Натянутая, как тетива, с лицом лишенным всех эмоций и обжигающе ледяным взглядом. Никогда не думал, что золото может быть настолько холодным и безжалостным, не видно было даже зеленых искорок. Жаль.

— Что они сделали с тобой? — куда меня понесло?

— Убили, — и, не произнеся больше ни слова, вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Убили… Ну и что это, мать твою, значит?! За окном снова шарахнул гром. К вопросу о фатализме. Я терпеть не мог этот ее отстраненно вежливый тон и медовые речи, за которыми скрывалась столько уксуса и кислоты, что она могла прожечь кишки любому мужчине. Мне было проще, когда она сердилась или ругалась со мной, тогда не создавалось впечатление, что я разговариваю с куклой. Боги, я так привык полагаться на свои чувства, что теперь ощущал полную беспомощность, столкнувшись с полукровкой, которую не могу читать, чью магию не ощущаю. И это было странно, за всю свою жизнь я еще не встречал существа, способного спрятаться от меня. А быть беспомощным я не любил. Не хочу ее отпускать, мне по-прежнему любопытно…

Именно поэтому я сейчас и думаю о ней, вместо того, чтобы заниматься делами!? Я зарычал. За окном в который раз прогремел гром. К разговору о том, как грамотно оказаться в полной заднице.

Глава 6

Обсидиана Забывшая

— Арива! — проорала я, отходя от последнего трупа. За дверью послышался звон упавшего оружия. Да, мне точно врали, когда говорили, что у врайтов отличная выдержка и стальные нервы. Так, еще раз проверить, не оставила ли чего, и валить, валить отсюда к упырской бабушке.

Я вылетела из морга и помчалась к своей комнате. Кое-как побросав вещи в пространственный мешок, я схватила чистый комплект одежды и метнулась к душу. Стэр, наблюдавший за моими хаотичными передвижениями по периметру комнаты, сохранял спокойствие дохлого льва и иногда давал ценные указания.

— Ты кое-что уронила, — лениво промурлыкал он. Я обернулась. Слишком резко, голова закружилась, и пришлось схватиться за ночной столик. Плевать, в седле высплюсь. Взгляд наткнулся на черное кружево, сиротливо лежащее почти посередине комнаты. Я схватила трусики и хлопнула дверью в ванную. Размотав бинты и повернувшись спиной к зеркалу, облегченно выдохнула. Та буро-коричневая гадость, которую я имела счастье наблюдать последние несколько дней, уже не сочилась, да и раны выглядели в целом неплохо.

Через пятнадцать лучей вполне довольная собой и жизнью в целом, я отправилась на поиски принца. В голове билась только одна радужная мысль — я наконец-то свалю из дворца. Терпеть не могу замки и дворцы, их стены давят, коридорное эхо шагов играет на нервах, а скелеты, вываливающиеся почти из каждого шкафа, мешают спать ночами, слоняясь по комнатам и громко бренча костями.