Исчезнувшая стихия

— А ребенка вы отсюда забрать не могли?! — почти прорычала я, идя вслед за девочкой по темному коридору.

— А куда? У них родственников нет.

— А соседям?

— Клисса не пускает никого в дом вот уже почти как полтора сумана. Обойти или сломать защиту мы не можем, среди нас нет магов металла. Да к тому же, кому нужен ребенок, когда у него есть живая мать? Вот если бы она умерла, тут другое дело.

— Ну конечно, сразу бы желающие нашлись и за ребенком ухаживать и дом в придачу получить, — зло прошипел Арон, немало удивив этим и меня и Лекса. Тем временем мы зашли на кухню. Я нахмурилась, а врайт, сдавленно выругался.

— И давно твоя мама спит, Итира? — тихо спросил начальник, пытаясь сдержать злость при виде усыпанной крошками скатерти, разбитой вазочки с вареньем и заплесневелого куска сыра на столе. Довершала картину сиротливо стоящая на стуле чашка с водой. Я подошла к печи и потрогала ее рукой — холодная. И даже углей нет, только пепел. Пришлось закрыть глаза, чтобы справиться с охватившей меня яростью.

— Давно, — прошептала, почувствовавшая неладное, девочка. Все на мгновение замолчали. Посол прислушался, втянул носом воздух и нервно передернул плечами, расслабляясь.

— Жива и не спит, — сообщил Арон спустя пару вдохов, стряхивая с рук остатки заклинания. Волк и врайт облегченно выдохнули, но тут же глаза обоих полыхнули злостью.

— А ты обедала? — уже тверже поинтересовался демон. Девчушка отрицательно помотала головой. Я переглянулась с врайтом.

— А завтракала? — Снова отрицательный кивок.

— Малыш, а когда ты ела последний раз? — подал голос Лекс.

— Вчера утром, — промямлила она и покраснела. Это стало той чертой, за которой я уже не смогла сдерживать злость. Только не при ребенке. Ей уже и так хватило потрясений.

— Арон, Лекс, берите девочку и идите вместе с ней к старосте, — даже мне мой собственный голос показался жутким.

— Но, — начала лепетать малышка.

— Итира, солнышко, — я проталкивала слова сквозь зубы, удерживая нотки злости, — так надо. Тебе нужно сначала поесть…

— Я не оставлю маму, — топнула она ногой.

— Итира, — вмешался Гур, — твоя мама одна не останется, с ней буду я и фина Диана.

— Нет.

— Итира, будь послушной девочкой.

— Нет.

— Итира, это не обсуждается, — я слегка повысила голос.

— Нет, — пропищала она.

— Малыш, ты ведь не хочешь обижать маму, — подключился Гур.

— Я никуда не пойду, — ее глаза начали наполняться слезами.

— Итира…

— Я не пойду без мамы! — выкрикнула она.

— Арон, Лекс, действуйте. Стэр пойдешь с ними, — Лекс подхватил на руки извивающегося и уже плачущего вовсю ребенка и пошел на выход.

— Мы позаботимся о ней, фина Диана, — я кивнула, и фея покинул комнату.

— Гур, выйдите, пожалуйста, и посидите на крыльце, — обратилась я к демону.

— Но…

— Гур, я ей ничего плохого не сделаю. Просто поговорю, — мужчина неуверенно кивнул, а я сорвалась с места и понеслась на второй этаж, ведомая Дневной. Ворвавшись в комнату, я подлетела к кровати и, схватив лежащую на ней демоницу за шею, прижала к стене. Она не успела даже пикнуть, только сердце учащенно забилось. Я видела ее словно сквозь собственную тень, тощее лицо с выступающими скулами, искусанные в кровь губы и жалкий, умоляющий взгляд. Меня затрясло от злости с новой силой, как в лихорадке, непроизвольно удлинились ногти, разрывая перчатки, вытянулись шипы браслета, а над верхней губой показались клыки.

— Хочешь, я облегчу твои страдания? — прошипела я ей в лицо, продолжая крепко удерживать за шею, от чего на тонкой коже выступила кровь. Женщина, услышав мой голос начала отбиваться, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами. — Хочешь, сверну тебе голову, словно цыпленку и брошу здесь, как старую половую тряпку? Хочешь, прогрызу тебе шею и оставлю истекать кровью на радость местной нечестии? А может, ты хочешь, чтобы я вырвала твое никчемное трусливое сердце? Отвечай! — заорала я, встряхнув трясущуюся от страха и рыданий бабу. Он разжала сухие потрескавшиеся губы и что-то прохрипела. Пришлось ослабить хватку на шее. — Я не слышу, тварь!

— Б..

— Что?! — я снова ее встряхнула, впиваясь когтями глубже в кожу.

— Бо…

— Ты тянешь время!

— Больно, — наконец выдавила она из себя.

— Больно?! Ты думаешь, что это больно!? Тупая сука! Знаешь, кому сейчас по-настоящему больно!? — я слегка приложила ее головой о стену.

— Нет! — прохрипела она.