Исчезнувшая стихия

— Хорошо, графиня, предлагаю забыть этот досадный инцидент, — послы облегченно выдохнули и дальше разговор протекал вполне мирно. Сид, впрочем, больше ни разу не проронила ни слова и лишь прохаживалась вдоль окна. Какое-то время беседа еще велась на основную тему, а затем как-то плавно и незаметно скатилась к обсуждению политики, торговли и цен на нрифт. Первым заскучал Дэмиан и, собрав со стола бумаги и литкраллы, покинул комнату. Следующим ретировался Седрик, сославшись на неотложные дела. Арон еще немного посидел, пристально изучая потолок и не вмешиваясь в пространные рассуждения о несправедливо высоких пошлинах, но затем тоже не выдержал и сбежал. Спустя еще десять лучей комнату покинули графиня и ее дочь, полностью отчаявшись добиться от меня снижения налогов на ввозимые товары, вслед за ними выскользнул леопард. Я обернулся к охотнице.

Диана продолжала мерить шагами комнату и хмуриться, напряженно о чем-то размышляя. Короткие и выверенные шаги, четкие и в тоже время плавные, абсолютно бесшумные движения, напряженная спина и ровный как обычно эмоциональный фон. Белая прядка снова выбилась из косы, падая охотнице на глаза, в своих раздумьях она кусала кончик ногтя. Понимание того, что я ее недооценил, неприятно кольнуло сознание. Сегодня она тыкала послов носом в их же ошибки, словно неразумных котят, и до последнего старалась сдержаться. Хотя я тоже хорош! Последнее время слишком мало внимания уделял донесениям шпионов и практически совсем перестал поглядывать на соседние государство. Тоже мне умудренный опытом политик! В тишине прошло еще несколько лучей, Диана по-прежнему размышляла о чем-то своем, я же пытался унять кипевшую во мне злость. Получилось с трудом.

— Диана, нам нужно поговорить, — обратился я к девчонке, более или менее взяв себя в руки.

— Поговорить, — пробормотала она, не останавливаясь.

— Тогда присядь, иначе, боюсь, ты протопчешь в ковре дыру.

— Дыру, — согласно кивнула она.

— Диана, с тобой все хорошо?

— Хорошо, — отозвалась она, разворачиваясь.

— Диана, ты меня слушаешь?

— Слушаю.

— А слышишь?

— Слышу, — складывалось ощущение, что надо мной издеваются. Злость опять начала выползать из своей клетки.

— А мне кажется, нет.

— Нет, — тут же кивнула она, направляясь в другую сторону.

— Ты издеваешься?

— Издеваюсь, — последовал незамедлительный ответ.

— Диана!

— Угу.

— Диана, посмотри на меня, — ноль реакции. — Диана, в конце концов, это просто смешно, — она снова никак не отреагировала. Я поднялся со стула. — Диана, — и снова ничего. Я встал напротив нее и сжал плечи, безумно хотелось ее встряхнуть пару раз. Она медленно подняла на меня глаза, пару раз моргнула и дернулась, сбрасывая мои руки. Некоторое время мы стояли молча, разглядывая, оценивая и делая выводы. Интересно, а какая она, когда улыбается? Не ехидно или издевательски, а искренне, не скрывая эмоций?

— Почему я вас не чувствую? — вдруг спросила она, отвлекая от странных мыслей.

— А должна? — ехидно спросил я.

— Должна.

— Понятия не имею, — ага, так я и рассказал тебе. Снова повисла тишина, девчонка пристально меня разглядывала, пытаясь понять.

— Вытяните руку, — вдруг попросила она. Я, даже не задумываясь, исполнил ее просьбу. — Не так, — нахмурилась она и повернула протянутую конечность ладонью вверх, затем стянула с себя перчатку и вытянула свою руку над моей. — Нет, даже так не чувствую. Что за гоблин?

— Я же сказал, что не знаю, — пожал я для наглядности плечами, едва сдерживая смех. Сейчас она была похожа на ребенка, пытающегося дотянуться до банки с любимым вареньем, которую родители специально поставили на самую верхнюю полку. Но как бы она не подпрыгивала, на какой бы стул не залазила, у нее ничего не получалось, и она дулась и злилась, чуть ли не топая от досады ногами.

— Ладно, о чем вы хотели поговорить?

— Ну, во-первых, откуда у тебя информация о рабе?

— Неужели вы думаете, что я так просто сдам своих информаторов? — я снова подавил улыбку.

— Диана, в этот раз не выйдет. Отвечай на вопрос, — девчонка тяжело вздохнула.

— Разговор ведь будет долгим? — взглядом прося меня опровергнуть ее предположение, спросила она. Я кивнул. Снова обреченный вздох. — Прикажите, пожалуйста, подать кофе.