Исчезнувшие близнецы

Я подбежала и объяснила, что Каролина была лучшей швеей в Хшануве, что она только что потеряла детей, но она справится, я за этим прослежу, и предложила присмотреть за ней, если ее пересадят за швейную машинку. Охранница оттолкнула меня и ткнула в Каролину дубинкой. Та не шелохнулась. Тогда надсмотрщица замахнулась и ударила ее по ребрам. Каролина свалилась на пол. Я загородила подругу собой и прикрыла ее голову руками.

– Пожалуйста, не надо! Скажи им, Каролина, скажи, что ты будешь работать!

Но Каролина застыла с отсутствующим взглядом.

– Я позабочусь о ней! – кричала я. – Пожалуйста!

Надсмотрщица с отвращением посмотрела на нас, лежащих на полу, покачала головой и ответила:

– Отведи ее к швейной машине. Но предупреждаю: если она не начнет работать, мое терпение закончится.

Я помогла подруге встать, отвела ее за швейную машинку рядом со своим рабочим местом и усадила.

– Пожалуйста, Каролина… Почему ты не хочешь работать? Тебя убьют, если не начнешь шить.

По щекам ее струились слезы.

– А мне плевать! Я больше не хочу жить, Лена. Я не вынесу!

– Нет, вынесешь! Конечно, вынесешь. Ты должна выжить. Если не ради себя, то ради малышек. Мы обязательно найдем наших крошек. Вместе. Ты и я. Пожалуйста, Каролина.

Она начала работать, но двигалась слишком медленно. Я понимала, что она ничего не сошьет, поэтому старалась за двоих и подложила готовые изделия ей на стол. К концу дня подошла надсмотрщица.

– Так не годится. Слишком мало. Завтра вы обе должны работать лучше.

Мы медленно возвращались в барак. Я видела, что Каролина морщится от боли в ребрах. На ужин дали суп, треть буханки хлеба и немного масла. Хлеба должно было хватить на три дня. Каролина ничего не ела.

Я попыталась ее уговорить:

– Ешь, Каролина.

Она лишь покачала головой:

– Съешь мою порцию.

Я умоляла, но тщетно. Каролина смотрела на меня потухшими глазами и наконец сказала:

– Я не могу! Не могу делать вид, что ничего не произошло, и шить форму для нацистов. Мне так не хватает наших малышек! Я хочу вернуть дочек! Мне нужно их обнять. Они нуждаются в нас, Лена, а мне нужны они. Я должна вернуться к ним!

– Мы обязательно вернемся, – ответила я. – Как только нас освободят, мы обязательно вернемся и найдем их. Где бы они ни находились.

Каролина не спала всю ночь. Каждый раз, взглянув на подругу, я видела, что она широко распахнутыми глазами таращится в пустоту, шевелит губами, и догадывалась, что Каролина что-то замышляет. У нее это было написано на лице.

На рассвете нас разбудили, приказали построиться и выйти во двор на перекличку. Когда перекличка закончилась, нас группами по пять человек повели через двор на фабрику. Неожиданно Каролина выбежала из строя и бросилась к воротам.

– Halt! [38] Halt!

Каролина мчалась что есть духу. Я бросилась за ней. Я была сильнее, бегала быстрее, я могла бы ее догнать.

– Каролина, остановись! Пожалуйста!

– Стоять!

– Nicht schießen![39] – кричала я по-немецки, размахивая руками. – Nicht schießen! Я ее остановлю. Не стреляйте!

Раздалась очередь выстрелов, и Каролина повалилась на землю. Я подбежала, обняла ее. Она едва дышала.

– Каролина, милая, зачем? Зачем?! Мы могли бы выжить. – Я крепко прижимала подругу к себе. – Черт, Каролина! Я так тебя люблю. Мы могли бы справиться!

Она закашлялась и едва заметно покачала головой.

– Я не борец, Лена. У меня никогда не было твоего мужества, – прошептала она. – Ты всегда была моей героиней. Ты выживешь и найдешь наших малышек. Я точно знаю, что найдешь. Передай им, что я их люблю. Найди их, Лена. Я люблю тебя.

Это были ее последние слова. Я закрыла Каролине глаза.

Лена прижала ладони к щекам.

– Она знала, что ее убьют, но очень хотела вырваться. Побежать к нашим малышкам. Жизнь стала для нее невыносимой. Я видела это, знала… И не смогла спасти ее от отчаяния!

– Мне очень жаль, – сказала Кэтрин.

– Меня тогда пинками отогнали от Каролины, вернули в строй и повели на фабрику. – Лена закрыла лицо руками и зарыдала. – Так я потеряла лучшую подругу.

Несколько секунд в кабинете висела тишина, потом Лена предложила:

– Мы могли бы прогуляться. Вы не против?

– Разумеется.

Кэтрин надела пальто, и женщины неспешно пошли по Вебстер-стрит к консерватории в Линкольн-парке. Стоял теплый весенний день. Они нашли скамейку у «спящего» цветочного сада перед зданием консерватории. Садовник готовил клумбу, чтобы посадить цветы. Через несколько недель сад будет пламенеть.

– Все эти годы я ни единому человеку не рассказывала, что произошло на самом деле. Даже мужу. Никто не знает подробностей. Как только закончилась война, я перевернула эту страницу. Закрыла, так сказать, дверь и заперла ее на замок. Но теперь, как бы это ни было больно, я должна ее открыть. И я благодарна судьбе, что нашла вас – ту, которая открывает эту дверь со мной.

– Спасибо, для меня это честь.

Глава тридцать восьмая

В ясный и, в общем-то, спокойный весенний день на берегу озера Мичиган дул прохладный ветерок, и Лена обмотала шею шарфом.