Исчезнувший

– А чего мне смеяться? – осторожно спросил он.

– Ну, тогда начинай плакать. Это даже вернее будет.

– А чего мне плакать? – до парня явно что-то не доходило.

– Слышь ты, хуцпан, – я решил, что стоит вкратце обрисовать ситуацию. Может, тогда дело лучше пойдет. – Ты, вообще, меня помнишь? Я тут вчера с вашей охраной разговор имел. Заколебался иметь, натурально. И разговор тоже. А ты на меня в это время постукивать бегал. Верный андроповец? Скорость стука опережает скорость звука? Ну, вспомнил?

– Выс… Вспомнил, – проблеял он.

– Догадываешься, зачем я сюда прибыл сегодня?

– За мной? – у него стало лицо альпиниста, который сорвался со скалы и еще не понял, чем ему грозит такой пассаж, но уже реально осознавший, что внизу будет встречен совсем не хлебом-солью.

– А ты честолюбивый лягух, – похвалил я. – Наполеон тоже ростом не вышел, а сумел до Москвы дойти. Продолжай в том же духе, и тебе какой-нибудь Кутузов под каким-нибудь Тарутином яйца на ногу намотает. Только ты все равно ошибся. Ты мне нужен только как бесплатное приложение. К информации, которой ты, я так думаю, владеешь. И которую выложишь мне. Даже если и не владеешь. Потому что я постараюсь.

Курильщик постарался сползти спиной по стене, и сделал это так неожиданно, что я не успел его подхватить. Выручил Ян, подоспевший слева и по-простецки зарядивший парню в почку. Не сильно – так, чтобы до дошло, что так делать не следует. Чтобы дошло получше, Литовец пояснил на словах:

– Еще раз такой номер отколешь – я у тебя позвоночник через задницу вытащу.

– Парни, не буду! – пообещал он. – Только не бейте.

– Тебя как звать? – спросил Ян.

– Леня, – в его отупевших от страха глазах прямо-таки бушевала осторожность. Хотя, может, это были просто блики синих проблесковых маячков за нашими спинами.

– Понимаешь, Леня, бить мы тебя будем. И даже больно.

– Ногами в живот, – уточнил я.

– Если ты, конечно, не расскажешь нам все.

– Я скажу, – поторопился он.

– Конечно, скажешь, – я оскалил зубы в плотоядной ухмылке, постаравшись встать так, чтобы на них тоже упал отблеск одной из мигалок. Подозреваю, это у меня неплохо получилось, потому что Леня снова покрылся испариной. – Куда ты, на хрен, денешься с подводной лодки?

– Чего вы хотите?

– Золотая рыбка, мля! – удивился Ян. – Я хочу, чтобы моя баба всегда восемнадцатилетней оставалась. А то у нее уже титьки обвисли и жопа раздаваться начала.

– А я тупо хочу денег. Чтобы тупо не работать никогда. Слабо?

Леня выглядел кисло. Выполнить наши желания он не мог. Как, впрочем, не мог и многого другого. Например, превратить обезьяну в человека. Зря пальцы гнул. Поэтому мы нежно подхватили его под руки и повлекли прочь от места кровавых событий, внешне изображая лучших друзей, заходящихся в экстазе сочувствия.

Когда между нами и «Колизеем» оказалось вполне безопасное расстояние сотни в три метров, да еще и пара поворотов, мы решили, что можно остановиться.

– Что делать будем? – спросил Ян.

– Увезем его, – ответил я.

– Куда?

– Полагаю, в тундру.

Ответ был так себе, хоть и соответствовал вопросу. Но туловище, зажатое между нами, упрекать меня в плоскоте юмора не торопилось. Ему было плевать, куда его отвезут – в тундру он хотел не больше и не меньше, чем в любой другой ландшафт Земли. Если в этом путешествии сопровождать его будем мы с Яном. Без нас – другое дело. Но высказывать это пожелание вслух парень не стал – за отсутствием каких бы то ни было желаний вообще. Ну, да бог с ним. Главное – не собирался осложнять нам жизнь попытками сбежать или еще какими-нибудь несанкционированными телодвижениями.

– Что, совершим акт профессиональной измены и поймаем частника? – спросил Ян.

– А есть варианты?

Литовец пожал плечами, выражая свое согласие с тем, что задал не самый умный вопрос, и отправился ловить машину. Особо трудиться не пришлось – обошелся одним-единственным взмахом руки. Первое же авто вильнуло к нему, остановившись у самых ног.

– Куда? – спросил бомбила, проделав амбразуру в окошке.

Ян с недоумением обернулся ко мне. Этот вопрос мы не особо конкретизировали, а «в тундру» – понятие растяжимое. Настолько, что его можно было натянуть на весь наш заснеженный город. И Литовец слегка растерялся. Самое умное, что ему пришло в голову в этот момент – сказать «Вперед!».

Бомбила молча закрыл окошко и укатил в указанном направлении. Нас с собой он не взял – видимо, его «вперед» и наше находились в разных точках.

– Черт, Мишок, а куда это – «в тундру»? – спросил напарник, проводив удаляющиеся огни автомобиля взглядом, полным горького недоумения.

– Ну, куда-нибудь, Ян, – попытался объяснить я. – Туда, где много снега и мало людей. Олени не считаются.

– Сам голосуй! – Литовец зачем-то обиделся и отошел в сторону.

Я пожал плечами, передал ему Леню и выдвинулся на обочину. Взмах руки – и машина остановилась у моих ног. Не хуже, чем у напарника получилось. Частники так и норовили лишить нас профессиональной чести в этот вечер.

Очередной бомбила привычным уже жестом приспустил стекло и хриплым голосом полувыплюнул сакраментальное:

– Куда?