Исчезнувший фрегат

Я ткнул пальцем в круглую зазубренную по краям маленькую дыру, найденную мной наверху бочки, частично прикрытую веревкой, которой она была привязана к фальшборту. Он замотал головой, быстро обводя взглядом остальных, стоящих рядом полукругом и осуждающе на него взирающих.

— Это не я…

Я думал, он будет отпираться дальше, но его голос дрогнул, и в итоге он сказал:

— Я н-не хотел причинить вред. Это получилось нечаянно.

Когда Нильс слил все горючее из бака снегохода и заправил из другой бочки, а я еще раз тщательно промыл карбюратор, ветер пробирал нас до самых костей и мы тряслись от холода. Но то, что двигатель завелся с пол-оборота, подняло нам дух, и, чтобы убедиться в том, что все в полном порядке, мы прицепили нагруженные сани к снегоходу и провели тест-драйв под нагрузкой. Каждый проехал на нем пару сотен метров, по очереди садясь на водительское место. Кроме Гоу-Гоу, которая осталась на борту, занимаясь готовкой обеда, а Энди был в рубке.

На плоской, как стол, плавучей льдине никаких трудностей не возникло. Если бы снегоход не потянул большие сани, нам пришлось бы использовать санки меньшего размера, которые мы в тот день также подготовили на всякий случай. Снегоход был приспособлен для передвижения по воде и мог служить нам не только тягачом для саней, но и транспортом для разведки. В этом случае предполагалось использовать еще одни сани — надувные, полностью резиновые. Их мы, вынув из упаковки, испытали в воде между кораблем и льдиной.

Перед самым полуднем посыпался твердый, больше похожий на град снег, его крупинки били в лицо, как дробь. Мы вернулись на корабль, где нас, промерзших, уже ждали макароны и тушеное тюленье мясо с пылу с жару, приготовленные Гоу-Гоу. Постепенно снегоход и прицепленные к нему нагруженные сани превратились в два сугроба, сливающихся с окружающим заснеженным простором. Глядя на эту смутно различимую сквозь белую пелену вьюги картину, я вспомнил Скотта и все трудности, которые выпали на долю Шеклтона. Я не Уорсли[143], и мысль о том, что я могу заблудиться в снежной пустыне и должен буду искать путь назад, приводила меня в ужас. Погребенный подо льдом и снегом корабль не так-то просто будет отыскать на бескрайних просторах Антарктики.

Но потом снег прекратился и ветер утих так же быстро, как и поднялся. Выглянуло солнце, и снова стало тепло. Мы сняли всю поклажу с прицепных саней, обернули ее плотной полиэтиленовой пленкой, вновь погрузили на сани и закрепили. Затем стащили всю эту неуклюжую конструкцию в воду, и я должен признать, что это меня удивило: мы не переборщили с загрузкой — она плавала. Прицепив наше нескладное произведение к снегоходу, мы протащили его несколько раз туда-сюда по воде, затем распаковали багаж и собрали небольшую палатку, чтобы потренироваться это делать перед предстоящим походом по льду. Внутри полиэтиленовой обертки все осталось сухим, вода внутрь не просочилась, хотя в последний раз Айан гнал снегоход на полной скорости.

Теперь все было готово к походу. Айан будет сопровождать Ангела. Таков был план. Главным на корабле в отсутствие Уорда оставался я. На случай осложнений или каких-либо аварий он брал с собой УКВ-радиостанцию с полностью заряженным аккумулятором. Я буду руководить спасательной группой, если понадобится.

Айрис, конечно же, хотела поехать вместе с поисковиками. Но нет, Айан был против этого.

— Если вам придется отправиться за нами, — сказал он, оборачиваясь ко мне, — Айрис как глава экспедиции возьмет на себя руководство на корабле. Энди остается на борту как радиооператор. Нильс тоже, он отвечает за двигатель. Остается Карлос. Если у нас возникнут проблемы, тогда вы с Карлосом отправитесь к нам на помощь и обеспечите постоянную связь с кораблем. Там есть еще две радиостанции. На льду у них радиус действия будет что-то около сотни миль — это в том случае, если вас не загораживает айсберг.

Айрис начала было с ним спорить, но потом сдалась. Думаю, она поняла, несмотря на всю свою решимость, что без нее двое мужчин будут продвигаться все же быстрее.

В тот вечер все легли спать рано. Прогноз погоды был благоприятным, и выехать решили сразу же, как рассветет. Я поставил будильник на три часа ночи. Завтрак в полчетвертого, и, если ничто не помешает, выезд в четыре тридцать. Для удобства навигации хронометр и мои наручные электронные часы показывали время по Гринвичу. Разница составляла более четырех часов после того, как мы пересекли шестидесятый градус к западу от Гринвичского меридиана.

Первый раз я пробудился от звука голосов и какой-то возни. Это было в 1:17, но я не придал этому значения и, перевернувшись на другой бок, снова заснул. При такой планировке сообщающихся помещений, какая была на «Айсвике», постоянно кто-то где-то ходит. Трещал лед, кроме того, раздавались обычные для корабля звуки, когда он, качаясь на небольших волнах, натягивал швартовы.