Исчезнувший фрегат

Мы, разумеется, сообщили по радио о прибытии, и нам разрешили поспать до полудня перед тем, как спуститься на катер для оформления документов. Также к нам явились местные журналисты, которым уже стало известно, что мы обнаружили останки старинного деревянного парусного судна в южной части моря Уэдделла. Впрочем, на островах, где старых кораблей с прямым парусным вооружением и их обломков было больше, чем где-либо еще в мире, интересовались больше нашими рассказами о путешествии и состоянии льда, нежели находкой очередной развалины. Они ничего не знали о гибели Карлоса и Ангела Боргалини, поэтому нам не пришлось выкручиваться, отвечая на неудобные вопросы.

От таможенников мы уже знали, что корабль, курсирующий в треугольнике Порт-Стэнли — Монтевидео — Пунта-Аренас, отплывал вечером того же дня. Поскольку до следующего рейса нужно было ждать больше недели, Энди с Гоу-Гоу решили отправиться на нем. Их подвезли до берега какие-то местные, приплывшие к нам с пивом и гостеприимными предложениями. Потом, когда уже смеркалось, к нам подошел полицейский катер с письмом от губернатора с просьбой миссис Сандерби явиться в четыре часа пополудни следующего дня.

Нас теперь осталось только трое, и после ужина Нильс выставил на стол бутылку водки, которую он хранил до нашего возвращения в цивилизованный мир. Мы выпили за корабль, потом за каждого из нас, и наконец Айрис подняла стакан за отсутствующих друзей. Не было произнесено ни имя Эдуардо, ни Айана, просто «за отсутствующих друзей». После этого Нильс отправился на боковую, что-то бормоча себе под нос, что он уже слишком стар, чтобы болтаться по морю Уэдделла.

Айрис тоже встала из-за стола, направляясь в каюту. Я хотел уже тоже пожелать всем спокойной ночи, но она попросила меня остаться:

— Нет, пожалуйста, не уходите. Я сейчас вернусь.

Снова усевшись, я налил себе еще водки. Я думал, что она пошла в туалет, но она вернулась почти сразу с большим желтым конвертом в руке.

— Кофе хотите?

Положив конверт на стол, она потянулась за моей кружкой.

— Нам нужно поговорить о деньгах.

Она налила кофе и, снова сев за стол, попросила себе еще водки. На ней была шелковисто-переливающаяся изумрудная блузка с глубоким вырезом. Верхняя пуговица была расстегнута. Не думаю, что она сделала это намеренно, поскольку ее внимание было сосредоточено на конверте, который она теребила пальцами.

— Сколько у вас денег? Я прошу прощения за нескромный вопрос, но мне нужно знать.

Я сказал, и она слегка улыбнулась.

— Не хватит даже, чтобы добраться до Великобритании.

— Не хватит.

Она придвинула конверт ко мне. На нем было нацарапано лишь одно слово — «твое». Ни подписи, ни адреса, ничего.

Я поднял на нее глаза:

— Айан?

Айрис подтвердила, кивнув.

— После его отъезда я нашла его на своей кровати. Заглянула внутрь. Никакого письма, даже просто записки.

В конверте лежала толстая пачка дорожных чеков, все заверенные неразборчивой подписью и готовые к получению по ним наличных. Кроме них все документы на «Айсвик», оформленные на имя Айрис Сандерби.

— Значит, корабль теперь ваш.

Я взглянул на нее, и в моей голове промелькнули самые разнообразные возможности.

— Да, — сказала она, слегка покачав головой с той же полуулыбкой. — Я не хотела, но он настоял.

Она помялась, потом вдруг склонилась над столом:

— Пит, кто он? Почему он не хотел, чтобы его имя значилось в документах? И эти чеки… Это не его имя.

Снова покачав головой, она взяла меня за руку.

— Что мне теперь делать? У меня есть этот корабль, но что я с ним буду делать? А он не вернется. Я знаю. Он навсегда исчез из моей жизни.

Она пару секунд пристально на меня смотрела, затем собрала документы и сунула их назад в конверт.

— А это… — продолжила она, помахав дорожными чеками. — Думаю, мне следует их обналичить?

— Конечно.

Нужно было заплатить Нильсу, «Айсвик» надо было приводить в порядок, что-то подремонтировать, что-то заменить, ну и прочие мелкие расходы, связанные с эксплуатацией судна. Кроме того, был еще ее брат.

— Вы поедете в Англию, да?

Она кивнула:

— Да, я должна позаботиться об Эдуардо.

Мы знали лишь то, что его ближайшим рейсом доставили на военный аэродром в Брайз-Нортоне в Оксфордшире и что Айан полетел с ним.

— Вы останетесь здесь до того, как я вернусь?

Я молчал в замешательстве, думая о своем доме в Клэе, о матери с ее цветочным фестивалем, о поисках работы и попытках начать собственное дело. Наверное, именно в ту минуту я осознал, насколько изменился. Я стал другим человеком. И передо мной лежал целый новый мир, более трехсот островов, изобилующих овцами и горными речками, пингвинами, гусями и альбатросами, страна, которую я вряд ли увижу снова, если вернусь в Норфолк.

— Да, — сказал я. — Я буду здесь.

Она подняла свой стакан:

— Тогда за «Айсвик»!

Забыв о жуткой тайне, что хранил скованный льдами деревянный фрегат, я обратил свои мысли в будущее.

— За «Айсвик»! — сказал я.