Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Считай, что это твой экзамен по джунглям. Давай! Ты сможешь! Ты теперь не безобидный Дмитрий Крамченко, ты Дима Крам друид и выживальщик. Так что иди и сломай этому переростку черепушку своим посохом!
Вспомнился сейчас персонаж Шимуна Врочека и его прощальная песня, и я мысленно запел:
— От Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей… человек проходит как хозяин, — шагал я уверенно, но руки слегка подрагивали. — Необъятной родины своей…
Ты, сука, даже не понял, с кем связался, — начал я накручивать себя на его же манер — Ну, давай! Давай, сука! — и ведь работает.
Самец взревел и огромными скачками двинулся ко мне, корни поймали его в полете и он с грохотом пробуравил носом почву, тем временем его уже окутало жужжащее облако. А я метнул первый пузырек с ядом. Зеленная шипящая жижа разлилась по черной шкуре монстра и начала испаряться едким густым туманом, отчего шкала здоровья моба просела процентов на 5 и продолжала снижаться на пол процента в секунду.
Контроль спал и зверь снова прыгнул в моё сторону, «Вспышка» и ослепший монстр валится на землю, а я делаю ему клеймо раскаленным навершием посоха. Ослепший Керч все же отбрасывает меня ударом мощного кулака, я больно впиваюсь спиной в ствол дерева.
Снова прозревшая горилла в два могучих прыжка оказывается возле меня, мне приходиться использовать Парирование, в ожидании перезарядки корней. Кастую Гнев земли. Чёрт! Не проходит. Керч валит меня на землю и заносит огромные кулаки над моей головой. Всё, хана. Неожиданно, оскорбленный столь дерзкой нападкой на хозяина питон оплетает гориллу. Я мгновенно вскакиваю и, не упуская момента, жалю Выжигателем в основание шеи зверя.
Безумный крик Керча разносится по округе. Ему удается высвободить руку из живых пут и впиться зубами в шею удава. Совсем как я недавно, в бою с детенышем анаконды.
Мой змееныш спекся. Кидаю взрыв зелье, отбегаю как можно дальше и падаю на землю, закрыв голову руками.
— Ба–ба–х! — раздался взрыв, а воздух рассекло десятками зубов Пакматы, добрая половина которых осела в шкуре гориллы. Наблюдавшие соплеменники попрятались за деревья.
— Ар–ра–рх! — мой противник издает душераздирающий крик, по–видимому, означающий что его утомила эта игра в кошки мышки.
Неизменная с первого уровня братская связка скиллов Корни–Рой, еще одна склянка с ядом и взрыв зелье. Из облака зеленного дыма цепляясь огромными руками за землю, на меня выползает ужасное дымящееся чудище. Тут и там из дыр от зубастой шрапнели идет кровь, яд разъел правую половина лица почти до костей, на плечах болтаются отвисшие куски шкуры, спина взбугрилось причудливым рисунком из гематом и волдырей, руки облысели. При этом здоровье твари просело лишь наполовину.
Керч хватает с земли огромный булыжник и бросает в меня. Я почувствовал себя мячом для гольфа, по которому с ловкостью профессионала врезали клюшкой. Две трети жизни как небывало. Горилла мигом оказывается возле меня и пытается вонзить клыки мне в горло, я отклоняюсь, но огромные зубы впиваются мне в плечо. Я падаю, в висках стучит, здоровья лишь пара процентов. Я сжимаю зубы, склянки лопаются, полость рта наполняется кровью и живительной эссенцией. Керч заносит кулаки в смертельном ударе и тут я разыгрываю свой козырь.
— Кааааар! — возникший из ниоткуда ворон вонзает когти в глаза гориллы.
Умертвить ослепшего — дело нехитрое, особенно если ты большой медведь. И не смотря на частые резисты, я добил Керча за семь минут, медленно отковыривая от него проценты жизни.
— Молодчина, Пират, — устало выдохнул я.
— Кар!
— Да, согласен. Чем больше шкаф, тем громче падает.