Исчезнувший принц

— Наверное, господа каждый день моются, — бормотал он. — Я бы и сам мылся, будь я на их месте. Солдаты должны просто сверкать от чистоты.

Когда, как следует использовав воду и мыло, Рэт вышел из чулана, он был такой же чистый, как сам Марко, и хотя одежда была действительно великовата для его худощавого тела, ощущение чистой одежды доставляло ему физическое наслаждение. Вот только как удастся ему держать себя в чистоте, если снова придется скитаться по трущобам и спать в какой-нибудь норе, спрятавшись от полиции?

Ему хотелось увидеть Марко, но еще больше — высокого человека с мягкими темными глазами. Было в нем что-то такое, приковывавшее взгляд. И возникало такое чувство, что любую его просьбу он немедленно исполнил бы, как солдат исполняет любой приказ генерала. А в то же время он не отдавал никаких приказаний, и голос у него был тихий и такие прекрасные, мягкие, сдержанные движения. Нет, не было в нем ничего военного, он был бедняком, который пишет в газетах, но получает за это так мало, что не может обеспечить сносное существование себе и своему сыну. Во время пребывания в чулане, пока он был наедине с водой и мылом, Рэт все время думал, как снова увидит этого человека, услышит его тихий голос, и очень этого хотел. Рэт не мог взять в толк, почему отец Марко позволил ему переночевать у себя дома на диване и теперь даст ему позавтракать, прежде чем снова отпустит в широкий и такой холодный мир.

Да, он поступил с ним замечательно, первый сорт! И Рэт подумал, что, когда ему предложат уйти после кофе, он обязательно будет появляться где-нибудь в окрестностях, вдруг иногда посчастливится увидеть на улице этого высокого человека. А что ему самому теперь делать, этого Рэт не знал. Наверное, приходские власти уже увезли тело отца, и он никогда его не увидит. Но Рэт и не хотел его увидеть. Отец не относился к нему, как следует отцу. Да они оба не слишком заботились друг о друге. Может быть, подумал Рэт, надо будет разъезжать на тележке и просить милостыню, чего требовал от него отец, но так и не сумел заставить его нищенствовать. А если продавать газеты? Что еще может делать калека-подросток? Только просить милостыню или стать продавцом газет.

Лазарь ждал его в коридоре. Рэт в нерешительности помедлил.

— Может быть, они не захотят завтракать вместе со мной? Я... не такой, как они. Могу выпить кофе где-нибудь здесь, а хлеб возьму с собой, и вы можете сказать ему «спасибо» от меня. Он должен знать, что я его благодарю.