Исчисление времени

Троцкий, Каменев[40], Зиновьев[41] и еще один – Бухарин[42] стали речи говорить. Они давно в ораторы метили, их поэтому и называли «трибунами революции», что такое «трибун», простые люди не понимали, что-то вроде как «табун», но к новому слову относились с уважением. Ведь иной по часу – по два мелет, ну запинается, ну картавит, зато ни остановить, а ежели ненароком выскочит из правильной колеи, так тут же в нее, в эту колею опять вобьется.

А тут – пык-мык, и умолкает, все ораторское искусство пропало, такое от переизбытка горестных чувств обычно случается.

А вот Сталин сказал так, что всех до кишок проняло. Тоже, вроде, недолго говорил, если долго языком ментить даже по делу, с цифрами и фактами, с разными примерами, люди утомляются, скучают и перестают слушать. Нужно так подцелить, чтобы и не коротко, и не длинно, а в самый раз и по-простому, чтобы за душу брало, как бабу за «передок». Вот у Сталина так и получилось.