Ищейки

– Ты уже порядочно наломала дров, – добавил Кристоф, ещё надеявшийся избежать насилия. – Но шанс на помилование и отмену смертной казни есть. Нужно только…

– Так вот он, ваш дивный новый мир? – перебила нова. В её голосе звучала горькая ирония. – Такая она, эпоха стабильности и процветания? Торжество гуманизма, время новых возможностей, надежд и устремлений, да? Каково?! – тут она заговорила с ожесточением. – Этот город был мне домом все те годы, что я жила и работала здесь. Люди меня уважали, ценили моё искусство. Самые влиятельные граждане Гарлека заваливали меня заказами. Но что случилось, когда во мне проснулся новый талант? Все отвернулись от меня, чураясь, словно чумной крысы! Объявили изгоем, угрозой обществу!

Рэнд заложила руки за спину и принялась негодующе расхаживать туда-сюда. Хвостатые телохранители не пошевелились.

– А ведь я наконец-то получила возможность творить… поистине удивительные вещи! Осуществлять замыслы, о которых раньше могла только мечтать! Мне под силу облечь в плоть любое существо, какое только способно породить воображение! Благородный зверь или уродливый монстр – не важно. Важно, что это теперь – реальность. И где ж ещё реализовать такой шанс, как не здесь, в столице прогресса; в городе, где, как принято считать, любой человек может перевернуть землю силой мысли и духа, если дерзнёт переступить границы собственной незначительности? Но что предлагают мне вместо этого? Извольте, вот ваш выбор: либо виселица, либо каторга. Хороша же, мать её, страна свободы!

– Если это твой ответ, то советую подумать ещё, – холодно произнесла Энвер.

– А зачем? Для чего? Во имя чего вы сейчас тратите время на бессмысленные уговоры? Во имя режима, прикидывающегося демократичным и честным, но при котором на деле даже маг, если он тёмный, считается человеком второго сорта? О да, я знаю: тёмному магу нужно получать унизительное разрешение на колдовство. Тёмный маг с рождения будет ущемлён в правах только потому, что родился не в том лагере. Кто из вас тёмный, скажи: неужели я не права и всё иначе? Неужели вас судят не по ярлыкам?

Женщина выдержала паузу, но никто из ищеек не ответил. Рэнд кивнула, на её лице проступило мрачное удовлетворение.

– Уже похоже на шовинизм, не правда ли? А что же феномены вроде меня – те, которых вы называете новами? Объявлены вне закона! Мы ведь не вписываемся в «идеальную» картину мира, придуманную светлыми волшебниками для самих себя, – нова сплюнула на камни. – Личность здесь стоит недорого, любое инакомыслие запрещено. Выделяешься из масс – долой! Я повторюсь: это ваша хвалёная эра благоденствия, ваш манифест счастливого послевоенного будущего? Коли так, вот мой окончательный ответ: хрен вам! Выкусите!

Художница, принадлежавшая к интеллектуальной элите города, грязно выругалась и согнула локоть в похабном жесте. Энвер поморщилась.

– Это твоё решение, Маргарет. Отвечать за него тоже тебе.

– Не сомневаюсь! – крикнула Рэнд. – Ребятки! Взять!

Тигры молниеносно вскочили, напружинились, оскалили клыки. Один из хищников издал рык, посеявший панику среди чаек.

– Офицер Теклберри! – Энвер подала условный сигнал.

Рядом с девушкой появилась рослая фигура полицейского, всё это время прятавшегося за штабелем. Офицер был преисполнен решимости; в левой руке он сжимал револьвер. Следуя примеру Теклберри, из своих укрытий показалось ещё сорок полицейских. До сего момента таившиеся за ящиками и тюками с парусиной, на обратном скате крыши угольного склада, за фальшбортом пришвартованного у набережной буксира, полисмены раскрыли себя и тем самым явили нове заготовленную для неё ловушку. Более четырёх десятков револьверов, дробовиков и карабинов дружно прицелилось в хищных телохранителей художницы. Сухой треск прокатился по рядам служителей закона – это взводились курки.

Рэнд побледнела. Хищники яростно взревели, отступили на шаг, явно растерявшись.

– Товсь! – зычно скомандовал Теклберри, поднимая правую руку. – Целься!

– Нет!!! – вскричала Кольвиц.

– Пли! – рука офицера рухнула вниз.

Тигры запоздало прыгнули вперёд, пытаясь опередить смерть. Дружный залп сорока с лишним стволов настиг хищников в воздухе. Неодолимая сила отбросила их прочь от ищеек, швырнула на мостовую. Звери шлёпнулись на камни, прокатились по ним, молотя конечностями, словно тряпичные куклы. Великолепная шерсть мгновенно испачкалась бурыми пятнами. Одна из огромных кошек почти сразу замерла в неестественной позе; вторая какое-то время ещё конвульсивно дёргалась, пока вокруг неё стремительно разрасталось море горячей крови.

Кристоф опустил глаза. Энвер проглотила образовавшийся в горле комок, напомнив себе, что тигры формально были ненастоящими. Рэнд была белой как мел.

– Вот вы как, значит?! – сжатые кулаки художницы тряслись от гнева. – А потом и меня в расход?! Н-не-е-е-е!