Ищейки

— В одиночку. Он отказался принимать в этом участие. Сказал, что если я не хочу сделать аборт, то это мои проблемы. Мне пришлось устраивать все самой. Я обратилась к своей кузине, которая жила в Эксмуте и работала в частном пансионе. Мы иногда проводили у нее каникулы, и я хорошо ее знала. Она была единственным человеком, кому я могла довериться. Я объяснила, что хочу родить ребенка, но не смогу оставить его у себя. Оказаться матерью без мужа — это был немыслимый позор. Кузина Эмма сказала, что знает одну женщину, которая очень хочет усыновить ребенка, но по каким-то неясным причинам не может обратиться в опекунское учреждение. Если я действительно согласна отдать младенца сразу после родов, она может это устроить. Так все и случилось. Когда срок беременности подходил к концу — и когда это стало заметно, — я переехала в Эксмут. У меня родился сын. Я кормила его неделю или две, потом отдала Эмме. Его зарегистрировали под другим именем. Разумеется, все это было совершенно незаконно, но мы добились того, чего хотели. Одно из условий заключалось в том, что я не должна пытаться выяснить, кто его усыновил и где он живет. Я вернулась в Бат и зажила прежней жизнью. Больше у меня не было никаких романов.

— Вы дали ему имя?

— Нет. Я решила, что будет лучше, если его назовет приемная мать.

— И больше никогда его не видели?

— Таково было условие.

— Трудное решение.

— Да, но оно имело смысл. В первое время я много плакала и думала о том, где теперь мой сын и что с ним, но не пыталась его найти. Я выполнила свою часть сделки. К тому же это было невозможно, потому что я не знала, как его зовут. — Мисс Чилмарк замолчала, судорожно сжимая в руке платок. Потом подняла руку и промокнула уголок глаза.

Даймонд решил, что пора подать реплику:

— Вы сказали, что выполнили свою часть сделки. Значит, кто-то не выполнил свою. Ваш любовник — его отец — знал об этом соглашении?

— Нет. С тех пор мы никогда не виделись.

— Значит, это был кто-то другой?

Она кивнула.

— Года два назад я получила письмо от человека, который был хорошо осведомлен обо всем, что произошло. Он назвал дату и время рождения ребенка и имя моей кузины Эммы, скончавшейся в 1990-м. В конце он попросил встретиться с ним в условленное время у западной двери аббатства. Его письмо совсем не звучало угрожающе, но в нем было много фактов, о которых знала только я. Поэтому я решила пойти.

— Шантаж?

— Нет.

— Но вы платили деньги. Постоянно брали суммы в банке. — Откровенность в ответ на откровенность.

— Он не шантажист. Это мой сын.

— Ваш сын?

— Я не могла его отвергнуть, понимаете?

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Как вы узнали?

— Материнский инстинкт. Можете думать, что хотите, — я знаю, что он мной пользуется, — но та первая встреча у аббатства была настоящим откровением. Он хотел знать, кто его мать, а я хотела увидеть своего сына. Все это было искренне, клянусь вам. Мы зашли в кафе и долгое время просто смотрели друг на друга. Я даже не думала, что такое возможно. Настоящее чудо. И мы не нарушили никаких обязательств, потому что он уже давно ушел из приемной семьи.

— Как его зовут?

Она покачала головой. Ее лицо стало замкнутым.

— Я не хочу вам говорить, и вы не можете меня заставить. То, что происходит между нами, — наше личное дело. Мы не нарушаем никаких законов. Господи, неужели кто-то может мне запретить помогать собственному сыну?

Даймонд тяжело вздохнул:

— Когда он сказал вам, что ему нужны деньги? На первой встрече?

— Это и так было очевидно. Ему тридцать два года. Он мог бы занять достойное место в обществе, но сейчас очень трудные времена для молодежи. Приемные родители устроили его в хорошую школу. Возможно, учеба пошла бы ему на пользу, но он не способен к кропотливой работе. Денег у меня было более чем достаточно, поэтому я стала ему помогать. Он жил в Рэдстоке, без малейших перспектив куда-нибудь устроиться, и я уговорила его переехать сюда, в Бат. Здесь больше возможностей.

— Чем он занимается?

Мисс Чилмарк нахмурила брови.

— Этого я вам тоже не скажу. Неужели вам недостаточно того, что вы слышали?

Даймонд попробовал ее переубедить:

— Подумайте сами. За два года вы потратили на этого человека почти все состояние. Продали родительский дом. Наверно, вам стало не хватать денег — то есть, стало не хватать ему. Вы уехали из города, потому что боитесь признаться ему в том, что его легкая жизнь закончилась. Вы просто сбежали. У вас хоть есть чем заплатить за номер?

Она закрыла глаза рукой.

Даймонд спросил:

— Вы знаете, на что ушли все эти деньги?

Снова молчание.

Детектив пообещал:

— Поверьте, если в этом нет ничего противозаконного, мы его не тронем. — Он добавил более мягким тоном: — Я попрошу инспектора Халлиуэлла отвезти вас домой. Вы не можете сбежать от собственного сына. У вас нет денег. Вам придется сказать ему, что вы остались без гроша. Или я сделаю это сам. Я хочу с ним поговорить. Мне кажется, я знаю, кто он. — Даймонд сделал паузу. — Его зовут Амброуз Джейсон Смит?