Ищейки Российской империи

— Вот вам, госпожа Дельгадо, точно сюда, — прибавил Макс после некоторого раздумья, подмигнув в камеру. — И это не шутка.

Однако страстная Фернанда не спешила покоряться.

— Но! Но-но-но, господин офицер. Я ни в чем не виновата! О Диос мио… Мое плечо… Мне нужен врач! Мне срочно нужно в больницу! Я никуда не пойду!

— Товарищ стюардесса, — влезла в официальный разговор Лиза, — вы только что сказали моему коллеге из Третьего отделения, что с вашим плечом всё в порядке.

— А теперь не в порядке! Я страдаю! Я страдаю от боли! О, ке долор!

— Что решит этот строгий, но симпатичный офицер в миленькой белой форме, друзьяшечки мои? — ввернул реплику оправившийся от шока Ангел. — Пригласит ли он врача умирающей барышне? Или нарушит права человека у нас с вами на глазах, прямо в прямом эфире телеканала «Всемогущий»?

Макс кашлянул.

— Прошу пройти со мной для проверки, госпожа Дельгадо. Там же вас осмотрит врач. Не только по причине болей в плече, но и на предмет проглоченных упаковок с наркотиками.

Ангел с Фернандой ахнули одновременно и громогласно, на весь гигантский зал отправления:

— Друзьяшки, я щас умру от разрыва своего красивого сердца!

— О Диос мио — ничего я не глотала! Это бред! Десварио, чушь!

Лиза побоялась, что вот тут-то Макс и скиснет, поскольку Фернанда казалась в этот момент донельзя оскорбленной и донельзя прекрасной, не говоря уже об Ангеле, скандализованном диким (для этого благопристойного мира) предположением полицейского.

Но унтер-офицер Абрикосов мужественно держался Лизиной версии событий. Не слушая экспрессивных криков стюардессы и телеведущего, будто исполнявших Хабанеру и арию тореадора Эскамильо одновременно, Макс увлек подозреваемую в служебный корпус. От Ангела, желающего быть в центре событий, отделаться по-хорошему было невозможно, поэтому его пришлось прихватить с собой тоже. «Когда еще окажусь в прямом эфире!» — успел шепнуть Макс Лизе, пропуская в коридор для персонала назойливых телевизионщиков.

Комната для досмотра напоминала лабораторию сумасшедшего научно-исследовательского института по изучению вопросов межгалактической торговли. Здесь были сканеры в человеческий рост, сканеры поменьше и совсем крохотные. В углу стоял микроскоп. Посередине помещения отливал матовой сталью громадный конвейер. На экране, подвешенном к потолку, показывали мини-фильмы, посвященные различных способам провоза контрабанды в чемоданах, дамских сумочках и обуви. Целый стенд был посвящен отличиям настоящего грунта с поверхности Луны от наркотика под названием «Лунная пыль». На подоконнике цвели диковинные тропические растения, очевидно, изъятые у нарушителей. Стены тоже пестрели таможенными трофеями: швейцарский нож с ликом Ленина на рукоятке; мини-дрон с зазубренными лезвиями вместо винтов — крошечная смертельная мельница; тяжелая лошадиная сбруя, целиком сплетенная из золотых и серебряных нитей; и много чего еще, что Лизе было рассматривать некогда.

Оператор «Всемогущего», здоровенный бородатый богатырь, аж пискнул от восторга, увидев музей контрабандных диковинок. Ангел же зачарованно уставился на главное украшение комнаты досмотра: плакат размером примерно метр на два с его собственной сияющей физиономией. Головастиков на фотографии был значительно моложе нынешнего и гораздо больше похож на нормального человека. Видимо, телеведущий годами трудился над приданием своему облику того гламурно-лакированного вида, в коем он пребывал сейчас. На постере юный Ангел — худенький, лохматый, с беспокойным блеском в глазах — держал в руке микрофон, широко разевая рот.

По лаборатории слонялись люди, похожие одновременно и на ученых, и на городовых благодаря своей белоснежной форме. Кители таможенников отличались от обмундирования полицейских лишь зелеными манжетами и тонким зеленым кантом воротника-стойки. Эти тихие служаки, мирно занимавшиеся работой с документами, изрядно растерялись, когда к ним ввалилась шумная компания под предводительством Макса.

— Это что еще за безобразие? — Вперед выдвинулась крупная амазонка с короткой стрижкой — из-под фуражки выглядывали аккуратные височки. Благодаря белой форме могучие плечи амазонки казались совсем необъятными. Напор от нее исходил такой, что Лиза невольно попятилась. — Так-так-так, камеры, телевидение… Вы что себе позволяете, господа? Вломились в мою священную зону без спроса. Кто здесь в вашей шайке-лейке за старшего? А ну-ка подать его сюда!

Макс кашлянул и выступил вперед — на фоне мощной таможенницы невысокий городовой смотрелся довольно кисло. Словно нерадивый сынок, получающий нагоняй от грозной мамаши за очередную двойку.

— Унтер-офицер Макс Абрикосов, полиция Санкт-Петербурга, — храбро начал он. — Мы привели для досмотра подозреваемую в контрабанде наркотиков. А телекамеры здесь потому, что это дело имеет большой общественный…

— И слушать не желаю! — Амазонка сделала повелительный жест по направлению к дверям. — А ну-ка убирайте журналистов! Еще не хватало! Выдумали тоже! Без них проведем досмотр. Так, господа журналисты, пошли-пошли отсюда, давайте-ка поживее!