Ищейки Российской империи

— Добрый день-добрый день-добрый день, милочка моя, — послышался капризный тенор. В игру вступил сам Ангел Головастиков, нашедший в себе силы оторваться от созерцания чудесного плаката. — А может быть, вы все-таки измените своё мнение?

— Ничего я не… Ой. Ой-ой-ой… — Амазонка разглядела, кто перед ней, и сперва просто остолбенела, а затем из ее обширных легких вырвался оглушительный визг: — И-и-и-и! Ребятушки! Ребятки! Это же он, это он, это он! Глазам своим не верю. Ангел! Головастиков! Собственной! Персоной!

После этого дело покатилось как по маслу. А точнее — как трамвай по вакуумному тоннелю.

Таможенница, оказавшаяся преданной и давней фанаткой Головастикова, была готова выполнить любое желание своего кумира — всего лишь за один его автограф на том самом плакате.

— Напишите «Ирусику от Ангелусика», — кокетливо прогудела она, одергивая свой китель-парашют.

В этот момент в помещение ворвался разъяренный Платон, потративший целых шесть минут на поиски Лизы, которая своим злостным разгильдяйством затягивала отправку кабана на усыпление. Однако начальница таможенной службы Платона мгновенно укротила и усадила на неудобную железную табуретку возле микроскопа. Агенту оставалось лишь прожигать Лизу взглядом.

Некоторую сумятицу в общую обстановку внес и аэропортовский врач, явившийся осмотреть больное плечо Фернанды. Бодрый мужчина в белом халате с ходу заявил, что аэропортовский Котёл Ершова на ремонте, поэтому он осмотрит пациентку по-старинке. Потом немного помял ключицу стюардессы, сказал «ну-с» и сообщил, что пациентка не нуждается в немедленной госпитализации, однако ей следует отдохнуть в комфортной обстановке, дабы успокоить нервы. Фернанда после этих слов зарыдала и запросилась домой, но ее никто не отпустил. Врача попросили остаться на случай, если при сканировании в организме бортпроводницы обнаружат упаковки с наркотиками. Доктор остался, показывая большой интерес к происходящему.

Тем временем, получив заветный автограф, амазонка Ирина сосредоточилась на деле. Приказав Фернанде зайти в большой сканер, она уставилась на экран.

— Всё чисто, ребятушки, — констатировала Ирина спустя несколько томительных минут. — Стюардесса ваша в полном порядке. Никаких следов наркотиков.

— Я так и знал, — хором сказали Ангел с Платоном.

Макс понурил голову.

— Си! — воскликнула Фернанда, выходя из сканера и нервно поправляя алую шляпку. — Отпустите меня наконец! Куэро а каса!

Доктор сказал: «Ну-с, я тут больше не нужен», — и ушел.

— Ну уж нет, папаверин вас всех раздери! — крикнула Лиза. — У вас аппаратура сломалась.

Это было жалкий выпад, и таможенница немедленно размазала Лизу по стенке, разъяснив ей доступным языком, что лезут тут всякие со своими глупостями, аппаратура в полном порядке, и почему бы некоторым выскочкам не перестать отвлекать Таможенную службу Российской империи от оформления ежегодного отчета и не заняться своими делами, например, ловить настоящих преступников, а не воображаемых наркокурьеров.

Лиза поплелась вслед за всеми к выходу из помещения. Впереди ее ждал позор, выговор от Платона, чувство вины перед Максом, но что еще хуже — подписание смертного приговора Джиму. «Может, кабан взбесился из-за алого цвета формы стюардессы? Ну как бык на корриде», — вяло подумала она, глядя на шляпку Фернанды, подпрыгивающую на темных кудрях хозяйки. «Интересно, в Ламе есть такая модель шляпки? Надо будет полистать каталог в нашем уличном киоске на остановке…»

И вдруг ее осенило.

— А шляпу? Шляпу-то отдельно не проверили! — воскликнула она, обернувшись к таможеннице Ирине.

— И снова-здорово! — Амазонка раздраженно отмахнулась. Она была полностью поглощена разглядыванием автографа Ангела на плакате. — Если бы в подкладке шляпы были наркотики, сканер бы их распознал. Всё, барышня, хватит тут безобразничать, покиньте моё таможенное царство наконец.

— Нет, послушайте! Сканер распознал бы наркотики, если б они были зашиты в подкладку шляпы. А если бы сама шляпа была напечатана из наркотиков? На трехмерном принтере! Понимаете? Если бы внутрь этого принтера загрузили тюбик не с жидкой тканью, или фетром, или что там должно быть, не знаю. А тюбик с жидким, вязким, густым наркотиком!

Все замерли в дверях. Все, кроме Фернанды, которая попыталась выскочить из комнаты, однако Макс перекрыл проем рукой, ожидая ответа от начальницы таможни.

По непроницаемому лицу амазонки было сложно понять, о чем она думает.

— С таким воображением, барышня, вам не в Личной Канцелярии служить, а вон, на телевидении! — Таможенница кивнула на плакат с поющим Ангелом. — У нас ничего подобного никогда не было, а мы тут перевидали даже мини-обезьянок в консервных банках! Швейцарские контрабандисты живых мартышок перевозили в жестяных ёмкостях, дырочки им просверливали, чтоб свежий воздух поступал… Как же эти обезьянки назывались… Мармеладки… Нет, мадмуазельки… Или мамзельки?.. Мы их еще потом в зоопарк отправили…