Ищейки в Риге

Полковник Путнис встретил его на террасе. Он был не в милицейской форме, а в хорошо сшитом костюме, напомнившем Валландеру одежду людей, обнаруженных на спасательном плоту. Рядом с Путнисом стояла его жена, которая была гораздо моложе мужа. Валландер решил, что ей нет и тридцати. Когда они поздоровались, оказалось, что она прекрасно говорит по-английски, и Валландер вошел в красивый дом с чувством особого удовольствия, которое испытываешь после долгой и тяжелой дороги. Полковник Путнис провел его по дому, держа в руке бокал виски и не пытаясь скрыть своей гордости. Валландер увидел, что комнаты заставлены дорогой импортной мебелью, придававшей дому вычурный и неуютный вид.

«И я наверняка был бы таким же, как эти люди, если бы жил в стране, где все — дефицит, — подумал он. — Но сколько же надо иметь денег, чтобы вот так обставить дом? Вряд ли полковник милиции может так хорошо зарабатывать». Взятки, решил Валландер. Взятки и коррупция. Но тотчас отмел эту мысль. Он не знает полковника Путниса и его жену Аусму. Может быть, в Латвии по-прежнему существуют фамильные состояния, несмотря на то что у правящего класса было почти пятьдесят лет для изменений всех экономических норм?

Что он знает на самом деле? Ничего.

Они ужинали в столовой, освещенной высокими канделябрами. Из разговора Валландер понял, что жена Путниса тоже работает в милиции, но в другом отделе. У него возникло легкое подозрение, что она занимается чем-то очень секретным, возможно, работает в латвийском отделении КГБ. Она задавала ему много вопросов о Швеции, и, выпив вина, он расхвастался, хотя и пытался держать себя в руках.

После ужина Аусма пошла на кухню варить кофе. Путнис подал коньяк в гостиной, в которой стояло несколько красивых кожаных кресел. Валландер подумал, что никогда в жизни не сможет позволить себе купить такую мебель. Он этой мысли он внезапно пришел в ярость. Ему показалось, что он сам несет за это ответственность. Как будто своим безразличием он потакает Путнису, который брал большие взятки и на них сумел обставить свой дом.

— Латвия — страна больших контрастов, — сказал Валландер.

— А разве в Швеции все по-другому?

— Конечно нет. Но это не так бросается в глаза, как здесь. Невозможно представить, чтобы в Швеции полицейский высокого ранга жил бы в таком доме.

Полковник Путнис развел руками, словно оправдываясь.

— Мы с женой небогатые люди, — сказал он. — Мы долго копили. Мне больше пятидесяти пяти. На старости лет я хочу жить комфортно. Разве это плохо?

— Я не говорю, что это плохо, — ответил Валландер. — Я говорю о различиях. Когда я встретил майора Лиепу, я впервые увидел человека из прибалтийской республики. Мне показалось, он приехал из очень бедной страны.

— У нас много бедных, я этого не отрицаю.

— Я хотел бы знать, как все обстоит на самом деле.

Полковник Путнис внимательно посмотрел на него:

— Мне кажется, я не понимаю вашего вопроса.

— Я говорю о взятках. О коррупции. О связи преступных организаций и политиков. Я хотел бы более подробно узнать про вещи, о которых говорил майор Лиепа, когда был у меня в Швеции примерно в таком же состоянии, как я сейчас.

Полковник Путнис с улыбкой посмотрел на Валландера и произнес:

— Разумеется. Разумеется, я объясню, если смогу. Но сначала я должен знать, что сказал майор Лиепа.

Валландер процитировал фразу, которую несколько часов назад сам выдумал в разговоре с полковником Мурниерсом.

— Конечно, и среди латышской милиции есть взяточники, — ответил Путнис. — У многих милиционеров низкие зарплаты, и соблазн брать взятки велик. Но вместе с тем я должен сказать, что, к сожалению, майор Лиепа был склонен к преувеличению. Его честность и работоспособность, конечно, заслуживали восхищения. Но иногда он путал факты с собственными фантазиями, возникшими под воздействием эмоций.

— Вы хотите сказать, что он ошибался?

— К сожалению, да.

— Например, когда утверждал, что один высокий милицейский чин глубоко замешан в преступной деятельности?

Полковник Путнис грел в руках коньячную рюмку.

— Значит, он имел в виду полковника Мурниерса или меня, — сказал он задумчиво. — Странно. Неудачное и одновременно неразумное утверждение.

— И все же для него есть основания?

— Может быть, майор Лиепа считал, что мы с Мурниерсом слишком медленно стареем, — улыбнулся Путнис. — Возможно, он был недоволен тем, что мы мешали ему продвигаться по службе?

— Майор Лиепа не производил впечатления человека, озабоченного своей карьерой.

Путнис задумчиво кивнул.

— Я могу дать вам вариант ответа, — сказал он. — Но только потому, что очень вам доверяю.

— Я не имею обыкновения злоупотреблять доверием.

— К сожалению, примерно десять лет тому назад полковник Мурниерс проявил слабость, — сказал Путнис. — Его поймали на получении взятки от руководителя одного из наших текстильных предприятий, задержанного по подозрению в крупных хищениях. Деньги были предложены Мурниерсу как компенсация — он сквозь пальцы смотрел на то, что сообщникам задержанного руководителя позволили уничтожить некоторые документы, фигурировавшие как главная улика.

— А что случилось потом?