Ищейки

У Джули было две собственные собаки, поэтому она знала, как вести себя в таких ситуациях. После небольшой заминки она повторила жест своего начальника. Рука осталась цела. Даймонд осторожно открыл дверь, и Марлоу выскочил на тротуар. Он уже не скалил зубы, но и не выказывал признаков дружелюбия. Обнюхав туфли Джули, пес обошел ее кругом, потрусил на другую сторону дороги и оросил соседский дом. Даймонд воспринял это как добрый знак и переступил порог.

Внутри дом казался еще более неухоженным, чем снаружи. В коридоре пахло пивом, старыми носками и собачьей шерстью. Возле стен пылились тюки с одеждой, книги, стопки газет, пустые ящики, посуда и банки из-под пива. В дальнем углу виднелся матрац, и на нем лежало чье-то тело, накрытое армейской шинелью.

Джули подошла к окну, чтобы отдернуть занавеску. На ее руках осталась пыль — шторы не трогали уже несколько месяцев.

Тело под шинелью зашевелилось. Потом хорошо поставленный голос, достойный театральной сцены и абсолютно не вязавшийся с убогой обстановкой, произнес:

— Кто бы вы ни были, прошу вас удалиться и вернуться в более приемлемое время.

Даймонд ответил:

— Мистер Дарби, уже десять утра, и мы из полиции.

Марлоу услышал голос хозяина и рысью примчался с улицы. Взяв в зубы жестяную миску, пес перетащил ее через комнату и бросил на матрац, требуя свой завтрак. Миска звякнула, стукнувшись о голову Руперта. Тот неправильно интерпретировал этот удар.

— Я подам на вас жалобу, — пробормотал он, не двигаясь с места. — Это грубое обращение и полицейский произвол.

— Нет, это ваша собака, — объяснил Даймонд. — Она хочет есть.

— Пусть идет к чертям. Зачем мне пес, который даже не может защитить дом от фараонов?

— Хотите, мы его покормим, пока вы умываетесь?

— Да, если найдете собачьи консервы. Кажется, под окном еще завалялась одна банка.

Зашевелившись, Руперт застонал и вытянулся во весь рост. Из-под шинели высунулась его длинная нога, обтянутая полосатым носком. Потом он приподнялся на локте, протер глаза и спросил:

— У меня что-то с глазами, или на одном из вас действительно юбка?

Даймонд официальным тоном назвал фамилию и должность своей напарницы. Джули не сомневалась, что дальше последуют шуточки насчет женщин-полицейских. Наконец она отыскала под беретом банку с консервами и открыла ее для Марлоу.

Но Руперту было не до шуточек. Все свои силы он сосредоточил на том, чтобы подняться с места. Его ночной наряд (несомненно, как и дневной) состоял из футболки и спортивных шорт. Он поплелся к двери, за которой, судя по всему, находилась уборная.

Даймонд предупредил:

— У нас мало времени.

Руперт ответил сквозь шум воды:

— Обычно мой день начинается не раньше двенадцати. — Он вышел через несколько минут, завернутый в серое одеяло и с чашкой кофе в руках. — Я бы вас угостил, но, боюсь, у меня нет второй чашки. Впрочем, можете поискать, если хотите.

Даймонд ответил за обоих:

— Спасибо, это ни к чему. Но мы бы хотели куда-нибудь присесть.

Под кипой одежды обнаружилась пара стульев. Руперт нашел свой берет и водрузил его на голову. Очевидно, он считал эту деталь жизненно необходимой, хотя все остальное в его комнате находилось в полном беспорядке и при этом было засыпано какой-то белой пылью, которую он не считал нужным убрать. Все еще завернутый в одеяло, он уселся на свой матрац, как какой-то причудливый гриб.

— Удобное у вас местечко, — вежливо заметил Даймонд, не найдя ничего более подходящего для комплимента.

— Вы о том, что в одном конце улицы — паб «Лэндсдаун Армз», а в другом — «Парагон бар»? Да, это удобно, согласен. Так зачем вы пожаловали?

— Мы расследуем убийство Сида Тауэрса, — ответил Даймонд.

Лицо Руперта прояснилось.

— Слава богу. А я уж думал, вы по мою душу.

— Значит, вы тут ни при чем? — спросил Даймонд.

— Разумеется, нет.

Негодующий тон Руперта ясно говорил о том, что он — последний человек, которого они могли бы заподозрить.

— Вы входите в группу, которая называет себя «Ищейками», не так ли?

— Разве это преступление? — В голосе хозяина дома зазвучали воинственные нотки. — Впрочем, вы правы, название неудачное. Бульварная пресса раздует из этого бог знает что. Но я был против, офицер. Будь моя воля, я бы назвал ее «Клуб криминального нуара». Да и публику бы подобрал получше.

— Когда вы вступили в группу?

— Года три назад, не меньше. Сразу после Полли Уайчирли и Майло. Нет, вру. Великая герцогиня появилась раньше.

— Вы имеете в виду мисс Чилмарк?

Руперт улыбнулся:

— Вот с кем вам бы следовало поговорить.

— А Сид?

— Он пришел на полгода позже, хотя это вряд ли кто-нибудь заметил. Парень довел искусство быть невидимым до совершенства.

— Я вижу, вы не в восторге от других членов группы, мистер Дарби, но все-таки продолжаете ходить в клуб. Почему?