Ищем человека: Социологические очерки. 2000–2005

Константы самооценок русских – миролюбие, терпение, собственное достоинство, готовность помочь – несомненно позитивные опорные точки национального самоутверждения (насколько они обоснованы реально, в данном случае не обсуждается); особые комментарии здесь вряд ли требуются. Как и в отношении несколько более частых упоминаний о религиозности. Что же касается явно изменчивых признаков, то в них наблюдаются весьма примечательные пары как будто взаимосвязанных полярностей. Одна из них относится к «внешним» характеристикам положения группы: в 2003 году стало относительно более распространенным (по сравнению с «провальным» 1999 годом) представление о свободолюбии, но одновременно выросла заметно (и абсолютно) частота упоминаний о «забитости, униженности». Кстати, в комплекс «униженности» входит (по мнению 86 % опрошенных) и самооценка «простоты», а 77 % связывает униженность с терпеливостью.

Особый интерес для анализа представляют пары признаков, относящихся к «внутренним» характеристикам группы, к особенностям ее поведения. Заметно реже отмечается трудолюбие, заметно чаще – лень. (В списке качеств, от которых России следовало бы избавиться, эту черту национального характера упомянули в 2003 году 45 % опрошенных.) С этим очевидно сопряжено и подчеркивание непрактичности, безответственности, а также и «простоты, открытости». В целом такой набор признаков воспроизводит сводный социально-типический «автопортрет» персонажа простого и доброго, ленивого и безответственного, непрактичного и постоянно кем-то унижаемого. Известно полуироническое его самоназвание – «совок», составляющее одновременно средство самоуничижения и самооправдания, точнее – самоутверждения через демонстративное самоунижение. Подобный прием означает закрепление привычного, заведомо низкого уровня социальных притязаний, отказ от ориентации на более высокие, более цивилизованные образцы. (Знаменитая «Достоевская» формула «полюбите нас черненькими…» предполагает, что «мы» сами себя в этом качестве любим и в иное переходить не намерены.) Данные таблицы 12 показывают, что дефицит позитивных ресурсов самоутверждения вынуждает массового человека постоянно возвращаться в своих самооценках к этому комплексу.

«Обобщенный чужой»

Необходимый компонент социального самоутверждения в ситуации все более интенсивного размывания традиционных барьеров (социальных и культурных, государственных и повседневных) между странами, народами, группами – целая серия попыток конструирования искусственных заграждений, в том числе на уровне массового сознания. Они находят довольно широкую поддержку, поскольку преодоление таких барьеров оказывается болезненно противоречивым, создает сложные проблемы при отсутствии наличных средств для их решения или понимания. (В роли «новых» фортификаторов могут выступать политики, идеологи, проповедники доктрин патриотического изоляционизма.)

Простейшим, а потому, наверное, и самым распространенным способом самоутверждения при таких условиях служит снижение оценки иной культуры, традиции, ориентации и пр. («негативное самоутверждение» в терминологии Л. Гудкова [53] ). «Иной» предстает как чужой, чуждый, заведомо непригодный в качестве универсального образца. К тому же, как видно по исследованиям общественного мнения, образ «чужого» генерализуется, как бы включая представления о конкурентах, врагах, нарушителях привычного порядка, традиций и пр. – причем напряженность установок в отношении какого-либо одного компонента такого образа распространяется на другие. (Стоит напомнить, что греческий термин ксенофобия в буквальном значении – опасения в отношении любых «чужих», «посторонних».)

Характерный пример – обострение негативных установок по отношению к представителям различных этнических групп, замеченное в конце 2002 года, вскоре после трагических событий на Дубровке (N=1600 человек). Нетрудно понять, почему доля испытывавших раздражение, неприязнь, недоверие и страх перед чеченцами выросла с 53 % (в 2000 году, N=1600 человек) до 66 %, но одновременно в том же направлении изменились оценки цыган (с 43 % до 52 %), азербайджанцев (с 29 % до 39 %), американцев (с 10 % до 17 %), арабов (с 15 % до 28 %), евреев (с 12 % до 15 %), немцев (с 6 % до 11 %), японцев (с 5 % до 9 %). Как будто резкая боль в одной части организма создает ощущение, что «болит все»… Спустя год, в конце 2003-го, острота переживаний боли несколько уменьшилась и уровень негативизма ко всем упомянутым группам в той или иной мере снизился [54] .

Противоречивую динамику показывают установки по отношению к девиантным или нетрадиционным группам.