Ищи ветра в поле

– Мы подумаем. А как вы нашли мой номер? – вдруг сообразила спросить Люся.

– Так ваша напарница насильно всем визитки толкала, мол, если у кого свадьба или похороны, зовите – споем, спляшем, совсем недорого.

– Мы на похоронах не пляшем, – буркнула Люся и положила трубку.

Где-то глубоко внутри разливалось приятное тепло, сам собой растянулся рот в блаженной улыбке, глаза закатились к потолку, и… Люся дико завопила. Финли начал охоту за ногами хозяйки, которые представлялись ему дичью.

– Ах ты, негодяй! – кинулась Людмила Ефимовна за пушистым озорником, позабыв про поздний час. – У меня все руки исцарапаны, а теперь подраны будут и ноги. Прямо стыдно людям показать!

– Кому ты собралась показывать свои нижние конечности? – зевнула Василиса.

– Я не про ноги. Я говорю, кота стыдно людям показать, на всех кидается.

Кот вспрыгнул на телевизор, а потом перебрался к Василисе на руки, спасаясь от Люси, которая носилась за ним, размахивая газетой. Удар прессой приняла Василиса – Люся от души шлепнула ее свежими «Новостями».

– Люся!! Да что же такое! Ты как себя ведешь?! – взревела Васенька и, отбросив кота, схватила подругу и отволокла в ванную. – Остынь. Будешь буянить – врача вызову…

И тут Василисе в голову пришла замечательная мысль. Она поняла, кто им может кое-что рассказать про несчастных бабушек.

– Люся!! – открыла дверь в ванную Василиса, и тут же на нее обрушился целый ковшик воды. Люся показывала характер.

– Будешь ссориться, ничего не скажу, – мстительно сощурилась Василиса Олеговна и пошла переодеваться.

Людмилу сразу покинул воинственный настрой, и она побежала готовить чай для длительных переговоров.

– Завтра ты, Людмила Ефимовна, поедешь по адресу последней нашей старушки…

– Климко?

– Да, к ней, и узнаешь у соседей что можно, а я отправлюсь в поликлинику. В ту, куда ходила Зайцева. У старушек в таком возрасте целый букет всяких болячек, к тому же никто нам не сказал, что они были молчуньями. Может, что-то говорили на приеме у врача. Сама же знаешь, иной старушке только и надо, что поговорить, они и врачам душу раскрывают. Вот и мы с врачами потолкуем.

Люсенька послушно кивала и старательно удерживала сосредоточенность на лице, хотя душа пела совсем о другом. В этом году весна не обошла ее своим вниманием, и теперь Люся тихо таяла от влюбленности. Ну почему Васенька такая замороженная? Неужели ее не волнуют обычные бабские радости? С ней ведь даже ничем не поделишься, не расскажешь о сердечном недуге, а раскрыть душу хотелось. Хотелось выплеснуться до невозможности. Люся перемыла чашки, задумчиво протерла пол и уже совсем было решилась на откровенность, как до ее ушей донесся раскатистый храп: подруга «думала». Разочарованная Люся уставилась в телевизор, но долго сидеть просто так не могла. На экране вовсю разворачивались любовные сцены, и хотелось плакать. Так, где-то совсем недавно ей на глаза попадалась визитка, отпечатанная на обычном компьютере… Это не то, нет… Ага, вот она! «Хотите поговорить? Позвоните „Подружке“ – поболтаем», и дальше шел номер телефона. Недолго думая, Люся схватила трубку, убежала на кухню и плотнее прикрыла дверь. Ей ответил приятный голос не молоденькой уже женщины.

– Я рада слышать вас, здравствуйте, может, нам стоит познакомиться? – даже из трубки веяло теплом.

– У меня… мне не с кем поговорить… – не знала, как начать, Люся.

– Почему же не с кем? А со мной? У вас же что-то случилось? Не беспокойтесь, я никому не расскажу. Если хорошее – порадуемся вместе, если плохое – подумаем, как выпутаться.

В голосе слышалась настоящая искренность, будто невидимая собеседница и на самом деле только и ждала ее звонка. И Люсю понесло. Она рассказала про удивительного Романа Петровича, про его приглашение и про свою робость. Рассказала, как ее тревожит криминальная обстановка в городе, и еще много чего. Правда, Люсенька ни на минуту не забывала, что она уже мастер частного сыска, поэтому ни одно имя, ни одна подробность не слетели с ее губ. Зато после беседы стало на сердце заметно легче, и она, пустив к себе под бок сонного Финли, юркнула под одеяло.

На следующий день Люся привела себя в порядок и, чмокнув кота в мохнатую морду, выскользнула за дверь. Ей хотелось побыстрее сбегать к соседям Анны Никитичны, той старушки, которая выбрала последним пристанищем почему-то Олину квартиру. Люся хотела что-нибудь разузнать, чтобы уже вечером вполне свободно направиться на свидание с Батоновым. Конечно, днем весь рабочий люд пребывает на службе, дома остаются только пенсионеры. Но вот именно с ними и нужно разговаривать. Климко Анна Никитична проживала на улице Брянской, поэтому пришлось трястись в автобусе, а потом еще долго искать дом номер сто восемьдесят четыре. Это была довольно старая пятиэтажка, что в данном случае порадовало: в таких домах молодежь не селится, а люди здесь живут десятилетиями и все друг про друга ведают. Люся уверенно нажала кнопку звонка, где раньше жила Климко, и ей ответила тишина. Зато через пять минут открылась соседняя дверь, и любопытная старушка прошамкала: