Ищи врагов среди друзей

Дорогин посмотрел направо и увидел Тамару. Она сидела, поджав под себя ноги. Руки у нее тоже были связаны, рот криво залеплен широкой полосой лейкопластыря, а расширенные, словно от ужаса, глаза смотрели на Дорогина.., нет, не на Дорогина, а мимо него, на что-то находившееся у него за спиной.

Сергею понадобилась какая-то доля секунды на то, чтобы понять, что означает этот взгляд. Он напрягся, но обернуться уже не успел. Пузырь точно ударил его рукоятью пистолета в то место, где сквозь марлевую повязку проступало бурое пятно крови.

Падая на бесчувственное тело Мартына, Дорогин так и не понял, что выключилось раньше – его сознание или грохотавшая в доме музыка.

Глава 14

Самарин с отвращением отставил в сторону недопитую кружку с квасом и принялся набивать трубку, не отрывая взгляда от щели в ставнях. Сквозь щель ему был виден залитый солнцем, исполосованный тенями двор, тупое рыло микроавтобуса, на котором навеки застыло глупое выражение испуганного удивления, угол какой-то надворной постройки и выкрашенная небесно-голубой масляной краской низкая дверь, ведущая в подвал. От микроавтобуса к этой двери тянулась хорошо различимая кровавая полоса, и Самарин с удовлетворением отметил, что лучшего ориентира даже специально не придумаешь. Он поставил себя на место того, кого они поджидали: вот он видит эту кровавую дорожку, протянувшуюся от дверцы машины от дверей подвала.., и что? Если он не полный идиот, то сразу заподозрит подвох, но в том-то и фокус, что все его подозрения в данном случае гроша ломаного не стоят: может ведь оказаться, что это совсем не подвох… Значит, он непременно полезет в подвал. С корабля позвонили и сказали, что он один, а раз он один, то в подвал полезет обязательно.

Не может не полезть. Будь при нем десяток спецназовцев с автоматами, с подвалом можно было бы и подождать, а для начала разобраться с теми, кто сидит в доме. Но спецназовцев нет, и одинокий герой, конечно же, первым делом сунется в подвал.

«Вот будет номер, – подумал Самарин, – если он ключа не найдет! Или вообще свалится на полдороге со своей черепно-мозговой травмой… Ищи его потом по всем больницам. А не искать тоже нельзя. Он на кого-то работает, и я должен знать на кого.»

– Еще кваску? – спросил старпом Нерижкозу, неслышно возникая у него за спиной.

– Благодарю, – стараясь не очень заметно кривиться, вежливо отказался Владлен Михайлович. – Кваску я уже напился. Замечательный у вас квасок, Иван Захарович.

– Так может, еще полкружечки? А? Не хотите?

А перцовочки? Перцовочка домашняя, не перцовка – огонь! Десять капель, а? Как лекарство. И борщик есть – наш, украинский. Язык проглотите. Это вам не московские щи с тараканами.

Самарин с трудом подавил вспыхнувшее раздражение. В самом деле, нашел время – перцовочка, борщик…

– А кофе у вас нет? – сдержанно спросил он, продолжая внимательно смотреть в щель. Справа от него на узком подоконнике стояла колонка мощной стереосистемы, слева – еще одна, и на ней – пустая водочная бутылка с дохлой мухой внутри. Владлену Михайловичу почему-то казалось, что муха умерла от тоски и скуки, прозрачным облаком заполнявших весь внутренний объем этого безвкусно обставленного дома. Он покосился на висевший над древней никелированной кроватью тканый коврик с тремя богатырями, подавил зевок и добавил:

– Что угодно отдал бы за чашку черного кофе.

Можно даже растворимого.

– Кофе нет, – огорчился старпом. Он говорил «кофа» и вид при этом имел чуть ли не оскорбленный: видимо, кофе не являлось любимым напитком запорожских казаков.

– Ну и ладно, – сказал Самарин. – На нет и суда нет.

Тут Владлен Михайлович заметил в глубине сада какое-то шевеление.

– Говорите что-нибудь, – не оборачиваясь, бросил он старпому.

– Что говорить? – растерялся тот.

– Что-нибудь – неважно что… А, черт! Ну включите телевизор…

Старпом щелкнул клавишей старенького «Сони», и комната наполнилась бубнящими голосами – шел какой-то сериал. Владлен Михайлович кивнул в знак благодарности и рассеянно засунул наполовину набитую трубку в карман, до боли в глазах вглядываясь в мельтешение света и тени за окном. Наконец в поле его зрения возник тот, кого они поджидали.

Владлен Михайлович впервые видел этого человека и теперь разглядывал его с интересом. «Так вот ты какой, – думал он, наблюдая за беззвучно скользящей вдоль стены фигурой. – Здорово тебя отделали мои ребята. Другой на твоем месте валялся бы откинув копыта и слабым голосом шептал ментам все, что сумел запомнить. А ты вон что вытворяешь… Хорош инвалид – три трупа за одно утро! Как бы ты у меня и на этот раз не вывернулся… До чего все-таки приятно иметь дело с профессионалом! Любо-дорого глянуть.., жаль, что в последний раз.»