Ищите женщину

— Что вы! О чем я должен думать?! — совсем не по делу развеселился он. — Я просто вспомнил очень давнюю историю, еще из советских времен. Как говорится, старшие товарищи передавали. На похоронах одного, в общем, известного художника, умершего в объятиях очаровательной дамы, его лучший друг, бывший в то время официально признанным гением, сказал с горькой, почти злой иронией: «Вот ведь великая несправедливость судьбы! Художник он был говно говном, а помер, как Рафаэль!» Народ, говорят, просто рыдал.

Несколько минут за столом царило неприличное веселье.

— Значит, вы в том же году покинули Штаты?

— А как же! Да и что мне после таких историй оставалось делать?

— Ну да, — понимающе покивал Турецкий. — И дядя Васо покинул зеленый, солнечный Тифлис и уехал в грязный, вонючий Бакы…

— Это что, снова анекдот? — продолжая смеяться, спросила Ирина.

— Ну да, конечно. Довольно известный случай о том, как тамада пукнул на свадьбе сиятельного князя, чем и вошел в историю.

Окончательно уже отсмеявшись и вытерев глаза платочком, Ирина сказала не столько Александру, сколько Лизе:

— Какой счастливый характер надо иметь!

— В смысле? — спросил он.

— А в том смысле, что с вами очень легко, верно, Лиза?

Хозяйка как-то неопределенно пожала плечами, но не сдержалась и тоже рассмеялась.

— Пойду поставлю кофе, если нет возражений, — сказал Турецкий, поднимаясь. — Вы разрешите мне, Лиза?

— Как он? — спросила Ирина, когда Александр удалился на кухню, и нагнулась к Лизе.

Елизавета молча показала ей большой палец.

— Серьезно?

В ответ кивок.

— Ну, твое счастье.

— Почему? — Лиза сделала большие глаза.

— Потому что увела б я его у тебя, подруга. Если б ты соврала… А что, вы до сих пор на «вы»?

— Так мы и знакомы-то со вчерашнего вечера.

— Да быть того не может! — насторожилась Ирина. А как же познакомились? Когда?

Лиза растерялась от обилия вопросов:

— Не знаю, как тебе и объяснить… Ты помнишь, я тебе про Вадьку что-то рассказывала? Ну так вот, он еще до отъезда в Америку заезжал ко мне, говорил, что есть у него возможность поехать следы отца отыскать. Кокорин-то он по матери. Ну и уехал. Когда вернулся, позвонил, обещал снова навестить — родителей, меня… А тут смотрю московскую программу, а там его фотографию милиция показывает, говорят: убит неизвестный, просим сообщить, кто знает. Ну мы же бабы! И все этим сказано. Разревелась я, потом позвонила, назвала его фамилию. Не помню, как и трубку положила… Проходит два или три дня — является. Здрасьте, я из Москвы. Что вы о нем знаете? И так далее.

— Ну а дальше, дальше-то? — заторопила ее Ирина, поглядывая на дверь.

— А что дальше? Сказала, что поговорить можно, приезжайте вечерком, когда освобожусь. Ты же знаешь моих классиков! От них же никакого спасу! Дома достают!.. Ну чего ты так смотришь? — улыбнулась вдруг. — Приехал поздно вечером. Сели разговаривать… Ну и…

— Чего? — шепотом спросила Ирина.

— Так поговорили, что я сегодня весь день на работе была сама не своя. Не помню, как провела редколлегию. Вякала им чего-то…

— Ну ты молодец, девка! — одобрила Ирина. — А какие еще документы он ищет?

— Разве? Может, я чего-то не понимаю. По-моему, так он ничего не ищет, кроме одного…

— Но ведь нашел же! — хихикнула Ирина.

— Ой, не говори, — вздохнула Лиза. — Видела б, как он на тебя уставился! Все они одинаковые.

— Не скажи. А тебе пора судьбу устраивать. И вообще менять имидж.

— Куда менять? — тоже шепотом ответила Лиза. — У него жена и дочка. Сам сказал.

— Да что ж это такое делается! — почти воскликнула Ирина. — Как что-нибудь хорошее, приличное — так обязательно чужое!

— Чего расшумелись? — спросил Турецкий, входя в комнату. — Как народ, еще голоден? А то кофе готов.

— Кофе пойдемте пить на кухню, — заявила Ирина. — А то без сигареты не получится, а здесь курить я не хочу, обстановка смущает.

— Саша, а может быть, нам тех ребят, что нас охраняют, пригласить поужинать? Они ж целый день…

— Лиза — вы настоящее золото! Они давно дома.

— Как?

— Элементарно, дорогой Ватсон! Доложили, что Ира прибыла с охранником. Я говорю: ну и отлично, спасибо, хлопцы, свободны. Пусть нас теперь он охраняет. Только, говорю, уходите как у нас положено. А дальше его дело. Ваша машина стоит, Ира. Значит, все в порядке.

Она посмотрела на него такими глазами, что Елизавета, заметь она ее взгляд, точно получила бы все основания для самой черной ревности…

— Да, — произнесла наконец Ирина, — видала я артистов…