Ищите женщину

Неожиданное и забавное приключение с проводницей вагона показалось не таким уж и забавным. Больно уж она догадливой показалась. А может, просто проинформирована? Как она сватала-то голенастую попутчицу… Нет, ее собственное приключение вряд ли кто-нибудь сумел бы предусмотреть, это уж дело такого случая, что не угадаешь. Но почему же она так и не появилась, чтобы хоть ручкой махнуть на прощание? Боялась? Но чего? Или – кого?

И вдруг Александр Борисович почувствовал, как у него похолодело между лопатками. Понимая, что уже ничего не изменишь, если это произошло, он медленно, почти затаив дыхание, расстегнул «молнию» на сумке и сунул туда руку. Он помнил, что, выходя из купе ночью, чтобы покурить и проветрить помещение, положил дневник на самое дно, под сверток с домашними тапочками. А вернувшись, не проверил. Да и что там проверять, если все уже прочитано. Утром тоже не посмотрел, не было нужды. То немногое, что могло представлять интерес, неплохо отложилось в памяти: фамилии, общая ситуация в институте, слежка в Бостоне…

Он напрасно шарил: дневника не было. Конечно, унесла не Ольга, ей было не до того. Унес тот, кто ехал где-то рядом и дождался-таки, когда Турецкий покинет купе. Ну а тут этакий подарок: распахнул дверь и ушел в тамбур курить… Правда, ждать полночи, чтобы выкрасть, это тоже надо уметь…

Вернуться? Пройти в отстойник, найти Ольгу и устроить ей красивую жизнь? А смысл? Или для этого хвоста сделать вид, что ничего особого не произошло. Затем вычислить его и почистить самого? Это был бы неплохой вариант. Как вот только Славке-то об этом сообщить? О позорище своем… А тот тоже – не мог, что ли, ксерокопии снять? Зачем всучил оригинал?

Турецкий злился, распалял себя, понимая одновременно, что виноват исключительно сам. Но был во всем случившемся и один положительный момент. Теперь-то уж Александр Борисович твердо знал, что хвост ему не показался, нет, снова не подвела интуиция. И в данный момент этот некто едет где-нибудь сзади и внимательно наблюдает, куда направляется «важняк». А вот тут, милый друг, тебе больше не повезет…

Встреча с Гоголевым была, как обычно, сердечной.

– Да звонил он уже, звонил! – смеялся Виктор Петрович, хлопая Турецкого по плечу и имея в виду Грязнова. – Просил, так сказать, предоставить тебе полную самостоятельность. Ладно, все это мелочи, действуй, как тебе нужно. Доехал нормально?

– В том-то и дело, что не очень.

Вся правда Гоголеву, конечно, была не нужна, однако факт пропажи дневника все равно всплывет, поэтому и темнить с этим делом не следовало.

– Ротозеем я оказался, Петрович, вот какая беда. И по этому поводу мне надо немедленно связаться со Славкой. Соединишь?

– Какой разговор! – заинтересованно ответил Гоголев.

– А твой шеф где?

– В столице.

– Значит, ты, как обычно, на хозяйстве? Очень хорошо. Мне твоя помощь потребуется, не возражаешь?

– А что, разве в первый раз? – улыбнулся Гоголев. Он набрал цифры на телефоне спецсвязи, послушал и протянул трубку Турецкому: – Твой генерал на проводе.

– Славка, привет, я уже у Виктора!

– Я так и понял. Все нормально?

– С точностью до наоборот. Слушай внимательно. Я все прочитал. Потом спрятал в сумку и вышел покурить в тамбур. Там поболтал с проводницей. Утром, уже в машине, обнаружил пропажу. Понимаешь?

– И долго ты… болтал? – со скрытой иронией спросил Грязнов. – Этого нельзя разве было сделать в купе?

– Славка, не валяй дурака! Скажи, ты хоть догадался копию оставить? Впрочем, в тексте нет никакой секретной информации – так, предположения, некоторые фамилии. Наши собственные сведения более обширны. Но и это еще не все. Ты ж знаешь о моем, так сказать, особом ощущении, когда тебе в затылок дышат? Ну, одним словом, оно есть. И я подумал, что, раз уж началась такая игра, следовало бы изъять у твоего дежурного сведения о питерском звонке…

– Опомнился! – засмеялся Грязнов. – Да я сразу же его снял. Лично мне давно известна публика, которая нас окружает… Но ты текст действительно осилил?

– Честное слово. Есть интересные вещи. Но для этого нужно самому находиться там, а не здесь. Главное же – к счастью, отсутствует. К счастью, в том смысле, что не пропало по моей беспечности. Но в связи с Невской у меня появились теперь довольно твердые соображения. И поэтому идеальным вариантом для меня был бы полный уход в подполье. Понимаешь, о чем я?

– Думаю… В общем, как я вижу, тебе снова повезло, что Петрович сам на хозяйстве. Это многое снимает. Ты ему потом передай трубку, у меня для него имеется несколько мыслей. Значит, ты считаешь, что потеря небольшая? «Соседям» опять не повезло?

– Я ж говорю, общие слова. А насчет повезло?… Как тебе сказать? Они теперь будут точно знать, что мы что-то имеем и скрываем от них. Станут с удвоенной энергией землю рыть, а нам это надо? Вот в чем беда. Может, Владлену позвонить? Сказать: ребята, вы уж совсем обнаглели, работать мешаете. Мы ж от вас ничего скрывать не собираемся. Ну что, давайте и мы будем в прятки играть? Кому от этого польза?